Умиротворение было не по мне. Даже в игре я всё время впутывался в какие-то истории, которые приводили меня за десятки и даже сотни километров от того места где они начинались. Взять бы хотя бы спасение мною бобрёнка от зубов ужасной щуки. Куда оно меня привело? Пройдя мимо той ужасной западни, в которую он попал, я бы никогда не оказался в спальне королевского дворца в постели вместе с Эммануэль.
История — это движение, и двигаясь в своей жизни, мы пишем свою историю. Кто это сказал? Я сказал, и мне это понравилось.
Так вот река — это сосредоточие движения. Реки несущие свои воды на многие десятки, а то и сотни километров, даёт жизнь не только существам, обитающих в ней, но и всем, кто живёт рядом. Птицам, зверям, людям. Даже траве и деревьям она даёт жизнь. Несущая жизнь, — именно так бы я охарактеризовал бы реку.
И именно поэтому мне нравятся реки, а не озёра.
Итак, мы с Леной были одни на речном берегу. Сама река была не очень широкая. При большом желании можно было даже, хорошо размахнувшись, перебросить камень через неё.
С той стороны, где мы расположились, река делала изгиб широкой излучиной, открывая с нашей стороны широкий песчаный плёс. С другой же стороны реки берег был обрывистый, и глубина там была порядочная.
Для купания вода была ещё прохладная, и мы ограничились тем, что лишь помочили себе ноги. Но в искушении позагорать мы себе не отказали.
Бросив покрывало на песок, мы нежились под тёплыми лучами полуденного солнца. Ну и как-то так само получилось, что мы с Леной занялись любовью. Был особый шарм, заниматься этим на природе.
С одной стороны естественные природные условия, с другой — то, что нас могли увидеть посторонние, что придавало этому процессу какую-то пикантность. Гипотетически, рядом с нами всё равно никого не было, но всё же исключить такую возможность было нельзя.
Ну а после я развёл небольшой костёр, на котором мы жарили сосиски из мраморной говядины, болтали всякую чепуху и слушали музыку из небольшого радиоприёмника.
Целый день на природе, вдвоём с любимой девушкой, дал мне такие силы, что казалось я, мог свернуть горы.
Вернулись мы отдохнувшие и счастливые.
Во второй половине дня мы навестили Маринку. Мне бы хотелось, чтобы она пришла в себя, но, увы, состояние её не изменилось. Вернее изменилось, но не в лучшую сторону.
Когда мы подошли к палате, вокруг неё суетились врачи и медсёстры.
На наш вопрос — «Что случилось?», её лечащий врач сказал нам, что если в ближайшее время с ней не произойдут никакие положительные изменения, её сознание поглотит искин, и в прежнем, нормальном состоянии мы её никогда не увидим.
На мой молчаливый вопрос Лена только согласно кивнула головой, и я умчался наверх, в свой номер, а она осталась с Маринкой.
На ходу срывая с себя одежду, я запрыгнул в капсулу, и запустил игровой процесс.
В игре наступало утро. Восходящее солнце окрасило комнату в розовые тона. Эммануэль ещё не проснулась, и спала, посапывая на моём плече. Значит, девушка ещё не вошла в игру.
Я выбрался из постели и на листке бумаги, пером набросал несколько слов:
«Дорогая, прости, что убежал так рано. То, что было с нами этой ночью, было просто чудесно. Мне нужно уйти, но я очень надеюсь на нашу скорую встречу».
Быстро одевшись и взяв с собой оружие и личную сумку, я спустился в дворцовую кухню, на которой полусонные повара готовили завтрак королю. По моей просьбе, мне на скорую руку приготовили бутерброды с ветчиной, копчёной и жареной курицей, вяленой рыбой и мясом раков, благо продуктов после вчерашнего праздника на кухне было навалом. Из того, чем можно было промочить горло, мне положили несколько бутылок южного вина и пару фляг с холодной ключевой водой. Всё это я без труда засунул в свою личную сумку и спустился в дворцовую конюшню. Титул личного друга короля мне открывал везде дорогу, а волшебное кольцо дающее плюс к обаянию делало так, что всем казалось, что я не только личный друг короля, но и их тоже.
Именно поэтому мне предоставили лучшего рысака из королевской конюшни.
Гнедой мерин с длинной гривой, стоял, перебирая мощными ногами в ожидании своего всадника.
Коня звали Мэрион. Отправляться в путь, который предстояло мне преодолеть, на Винни-Пухе, к моему сожалению, мне было не совсем комфортно. Медведь был хорош в лесу, и на коротких дистанциях. В этот раз ехать мне предстояло далеко и долго.
Подойдя к Мэриону так, что лошадиная морда оказалась напротив моего лица, я сунул руку в наплечную сумку и достал из неё несколько больших кристаллических кусков жёлтого сахара.