— Ваш сын задержан по подозрению в совершении тяжкого преступления.
— Я уверен, что мой сын чист перед законом и прошу отпустить его.
— Следствие покажет.
— Только один я могу вершить суд в Дуровке, вот, у меня и грамота на это имеется — мужичок достал из кожаной добротной сумки пергамент, свёрнутый в трубку и подал мне.
— … засим, староста деревни Дуровка назначается судьёй над местными жителями и обязуется следить за тем, чтобы законы Сильварского государства соблюдались неукоснительно…. Да, я вижу, что вы тут важная птица, и поставлены здесь над всеми, блюсти королевские законы.
— Именно.
— Вот и хорошо, после следствия, в случае доказательства виновности задержанных, они будут представлены перед вами, для определения меры наказания.
— Это возмутительно, я здесь власть….
— Это я власть, — я встал, перебивая начинающего закипать старосту, и открыл ему свой статус.
Прочитав то, что было написано там, староста как-то сразу сник и, сутулясь, повернулся и пошёл со двора.
— Кто таков? — спросил у меня Зорг, выходя на крыльцо и присаживаясь рядом со мной.
— А… Отец подозреваемого.
— Тот самый староста?
— Ага, а ещё судья и писарчук, по совместительству. Ну что, идём?
— Идём, все уже отобедали.
Поблагодарив хозяйку за шикарный обед, мы направились в местную тюрьму.
Там сержант Борган открыл нам допросную комнату.
Первым на допрос мы решили вызвать главного подозреваемого. Марьян оставили дожидаться в соседнем кабинете.
Стражники ввели молодого мужчину тридцати пяти лет. Возможно, раньше он и был привлекательным, но годы и разгульный образ жизни сделали своё.
— Садитесь, — сказал я, указывая купцу на стул.
Тот тяжело опустился на него и спросил:
— За что меня задержали?
— Вы задержаны по подозрению совершения тяжкого преступления.
— Ложь… всё ложь и наветы! — подхватившись со стула, вскрикнул купец и хотел сделать к нам шаг, но был осажен на стул крепкими, закалёнными в огородных битвах, руками стражников.
— Это всё кузнец вам наговорил, не убивал я никого.
— Об убийстве я вам не говорил, что за убийство, откуда вы о нём знаете?
— Ниоткуда, — глаза купца лихорадочно бегали по полу, — не было никакого убийства.
— А что было? — спросил Зорг.
— В чём меня обвиняют?
— Вы обвиняетесь в организации и совершении группового изнасилования и убийства своей молодой жены, что вы можете об этом сказать? — тихим голосом, не внушающим ничего хорошего обвиняемому, сказала Эммануэль.
«Убийства? Какого убийства, девушка ведь жива?» — промелькнуло у меня в голове.
— Изнасилования и убийства?!! Да вы с ума сошли!! — заметался по помещению допросной комнаты истеричный голос подозреваемого.
Дарин, взявший на себя роль секретаря, строчил на бумаге, ход ведения дознания.
— Ничего я не совершал!
— А ваша жена Марьян? Где она? Где вы её закопали?
— Не знаю я, где она. Никого я не закапывал! Когда мы ехали на ярмарку, на нас напала волчья стая. Я едва успел забраться на сосну, а Марьяна убежала в лес.
— Зачем вы лжёте?
— Это правда!
— У нас есть свидетель, который присутствовал при совершении этого преступления.
— Свидетель? Какой ещё свидетель? Не было там никакого свидетеля!
— Сержант, пригласите свидетеля.
Сержант вышел и вернулся с девушкой.
При виде Марьяны, глаза у купца полезли на лоб. Он вскочил на ноги и попятился от жены как от привидения. Стражники помогли ему сесть на стул.
— Откуда ты здесь? Тебя тут быть не должно!
— Что дорогой, почему ты изменился в лице? Неужели не рад меня видеть?
Лицо купца приобрело белый цвет.
— Р-р-рад… оччч-ень.
— Вы готовы чистосердечно признаться в совершении преступления? — спросил я купца.
— Да… — прошептал обвиняемый.
— Громче!
— Да! Готов.
— Вы записываете? — спросил я Дарина.
— До последнего слова — ответил мне он, старательно макая перо в чернильницу.
— Признаётесь в чём?
— В том, что был пьян, и не смог справиться с желанием и силой взял свою жену.
«Хах — мелькнуло у меня в голове, — купец то хитёр, хочет легко отделаться».
— Вы один насиловали жену? — спросил молчащий до этого Зорг.
— Один ваша светлость.
— Врёшь! — вскрикнула Марьяна, — Сначала он, потом его дружок, что вечно спит у ворот, потом сын трактирщика и Марк, кладбищенский сторож. А потом все вместе….