Светлые пряди волос головы девушки пачкались в грязи, когда голова Мальвинки катилась по откосу к реке, и там упала в воду. Быстрые воды Вокши унесли её на стремнину, и там она пропала от наших взоров, скрывшись под водой.
Вот так и пришёл бесславный конец королеве Сильварии Мальвинки первой. Ну как пришёл, конечно, она где-то сейчас возродится. Только вот королевой в этой стране ей не быть. Но, зная эту амбициозную девушку, я нисколько не сомневался, что её имя где-нибудь всплывёт в хрониках.
Сильварские полки пришли в движение, тесня оставшихся в живых орков за пределы моста, на другую сторону реки.
Я шёл вместе с передовым полком. Ни на шаг, не отставая от меня, со мной шла моя личная охрана. Я видел серьёзные, наполненные решимостью, лица Андариэль, Тинувиэль, Арлен и других эльфийских девушек. Они шли уничтожать орков до последнего воина, старика, женщины или ребёнка.
Не мне было их судить. Такая же судьба ожидала эльфов, если бы орки пришли в эльфийские дома. Такова была здесь жизнь, и жить по-другому означало обречь свой род на быстрое вымирание.
Но я-то был другой.
Мы остановились в десяти шагах от вождя орды Горка.
— Славный вождь, Горк, — сказал я глядя прямо в глаза громадному суровому орку со шрамом на правом плече, — твои воины славно бились, презирая страх и смерть. Отдаю им должное уважение, и пусть столы в стране их предков, на небесах, куда ушли они будут полны мяса и вина. Пусть тамошние женщины неустанно ублажают этих великих воинов.
Орк озадаченно и с интересом посмотрел на меня. Он ожидал всего с моей стороны: угроз, бахвальства, презрения, но только не проявления уважения со стороны своего врага.
— Ты говоришь как воин, человек. Твои слова правдивы до последней буквы.
— Великий вождь, я пришёл скрестить с тобой свой клинок, если ты этого пожелаешь. Больше не нужно проливать кровь. Женщинам орды хватит оплакивать своих мужей. И дети не должны быть сиротами.
Серокожий орк смотрел на меня теперь с уважением.
— Риттер, к тому, что ты отважный воин, я могу сказать, что ты мудр, как сам Гаррод, мифический змей, повелитель Ут-Онга.
— Его ты Горк можешь видеть сейчас здесь, вот он, на моём плече.
Горк с благоговением посмотрел на Гаррода, который с трудом умещался уже на моих плечах, и сейчас дремал, смежив чешуйчатые веки.
— Гаррод, великий змей, почитаемый моим народом, переродился, и признал тебя. Позволь принести тебе принц-консорт богини Амэи, властитель Светлолесья, клятву верности. Больше никогда Золотая орда, не выйдет из Ут-Онга с войной против Светлого Леса и Сильварии, и по первому твоему слову придёт к тебе на помощь. В этом клянусь тебе я, Горк, вождь Золотой орды.
В знак своей клятвы Горк склонил голову, затем вынул из-за плеч громадный фальшион, при виде которого моя охрана тут же обнажила клинки. Не обращая на них внимания, Горк полоснул лезвием по своей ладони и протянул руку мне.
В свою очередь, я резанул кинжалом по своей руке. Мы скрепили клятву рукопожатием.
И тут игровая система разразилась сообщением:
Внимание!
Глобальный ивент «Битва за Андолин» закончен…
Я смахнул сообщение в непрочитанные сообщения с намерением вернуться к нему позже.
— Отныне, — сказал вождь орды, — ты мой кровный брат. Мой дом — твой дом.
— Ты понимаешь Горк, что ваше вторжение принесло горе на наши земли?
— Понимаю Риттер, виной всему эта проклятая женщина. Но я убил её.
— Ты должен знать Горк, что она одна из Шагающих по мирам. Она возродится снова и может попытаться отомстить тебе.
— Я не боюсь её. Но спасибо, теперь мы будем ждать её, и когда она придёт, мы распнём её над самой глубокой пропастью Ут-Онга, и будет так делать каждый раз, пока у неё не пропадёт желание приходить в Золотую орду.
— Вы должны уйти, Горк, к себе домой, в горы.
— Мы уходим сейчас, Риттер. И помни мои слова, брат.
— Буду помнить брат.
— В знак нашего родства, Риттер, я даю тебе в охрану, своих лучших воинов, братьев Кхорга и Бхорга.
Горк повернулся к орде и жестом подозвал к нам двух могучего роста и телосложения серокожих орка.
— Принесите клятву верности на крови, вашему новому повелителю.
Орки дружно полоснули по своим ладоням клинками и, опустившись на одно колено, принесли мне клятву верности. Отыне я распоряжался их жизнями. Не принять этот дар моего кровного брата означало бы кровно его обидеть. Отыне мой женский батальон был разбавлен представителями мужского пола.