В чем отличие танцовщиц стриптиза от проституток? Я задавалась этим вопросом миллионы раз, но каждый из них был настолько провальным, что только сейчас глядя на своих новых коллег, мне хочется плакать от ужаса, что реально так себя запустить просто. Они не похожи на милых девочек-кроликов, что виляют пушистыми хвостиками, когда какой-нибудь властный парень щелкнет пальцами. Вот взять хотя бы старожилу Катю. Прокуренная тамбуром поезда, что мчит ее по наклонной жизни, где ей уже ничего не интересно. При всей своей весьма простой внешности, она не отличается ничем от среднестатистической женщины, что занимается домашней рутиной. Тусклая одним словом, а вульгарная до безобразия. Впрочем, вульгарная она настолько, что краснею от стыда даже я, хотя обычно мне все равно на ситуации подобного рода. Она много курит и гнет свою никому не нужную философию о девочках «цыпочках», что выгорают, как спички пока пляшут на радость всяким уродам.
Что же все-таки делает стриптизершу более отличимой от проститутки и существует ли какая-нибудь самая отличительная черта? С одной стороны, обе продают свое тело, но с другой стороны, стоит какому-нибудь грязному мерзавцу прикоснуться пальцем к роскошной танцовщице, и парни с мощными затылками прикоснутся к нему. Вообще, вышибалы бара обычно очень ревнивые мужчины, и самое примечательное, что иной раз они выражают свое трепетное отношение к тебе…к хрупкой танцовщице куда более признательно, чем среднестатистический муж. Конечно, шутки из серии «Стриптизерша перед сексом ломается минут десять» — избитые до нельзя. Многие мужчины, что после зажигательного шоу возвращаются белыми котятами в свою семью, где пирует мир и гармония, а так же орут пятеро детей, любят говорить, что разницы никакой, да и что стриптизерша живет на две зарплаты, но только ночью, когда перед глазами всплывают образы той, кто красиво раздевалась на сцене заставляют мужское достоинство твердеть, а в постели оказывается всего-то старая жена, что давно перестала привлекать, то тогда-то начинаешь кусать ничтожно губы.
— О чем задумалась, милашка? — облокотившись о длинный столик своими ягодицами спросил меня один из вышибал, что нежно наблюдает за мной с первого дня трудоустройства в этот бар. — о чем такой котенок думает? — его грубые пальцы нежно пощекотали мою шейку, и я игриво засмеялась.
— Если скажу, то будешь смеяться. — я вздохнула проведя широкой кисточкой по щеке растушёвывая пудру. — и почему тебя не удивляет, что стриптизерша о чем-то думает?
— А что в этом невероятного? — он вздохнул. — впрочем, я так давно за тобой наблюдаю, что не перестаю поражаться. — его ладонь небрежно потрепала кисточки в стакане. — почему ты танцуешь стриптиз, а не преподаешь в колледже?
— Моя работа красиво раздеваться, а не капать на мозги. — я засмеялась. — ну, а почему ты не секьюрити у какого-нибудь бизнесмена, что по выходным трахает его жену? С твоей комплекцией и такой тонкой душой, — я нежно коснулась пальцами его бедра. — ты мог бы построить карьеру настоящего британского агента.
— Мама меня родила таким, какой есть, и знаешь, я бы не променял свою работу ни на какие деньги, и жен бизнесменов. Мне нравится быть…как сказать? Защитником. Вот представь себе, если кто-то из клиентов посмеет сказать тебе гадость, то я вырву ему язык вместе с позвоночником, а если рискнет прикоснуться пальцем, то лучше ему не попадать со мной в одну тюрьму. Так что, киса, ты не грусти. — сжав руку в слабый кулак, он игриво чуть коснулся моей щеки выпирающей костяшкой среднего пальца.
— Саш, ты ведь здесь давно работаешь, и насмотрелся всякого, можно один вопрос? — я стыдливо посмотрела к его карие глаза через отражение зеркала. — что отличает проститутку от стриптизерши?
— Малыш, стриптизерши, эти игривые пташки, — вышибала склонился над моей шейкой, нежно прикоснувшись губами. — занимаются коллективной эротикой, а проституточки, — вдыхая запах моих волосы, он чуть порыкивал заставляя мурашки сжимать бедра. — индивидуальной порнографией.
Что мешает мне совратить этот парня? Что мешает мне затащить его в свою постель, и допустим, после секса попросить новую сумочку? Он ведь согласиться, даже если я предложу ему только сладкий минет. Вообще, вышибалы в этом баре сильно различаются с Максом. Они не прячутся в узком коридоре, не позволяя неподготовленным проникать в храм блуда, а пускают всех, но только разбросаны среди клиентов таким образом, что невозможно поначалу отличить их от простых зевак. Каждый из вышибал относится к тебе, как к королеве до тех пор, пока ты не начинаешь тушить об его спину окурки. Мужчины здесь ласковые, и это огромный плюс.
— Веста, — нежно коснулась моего плеча одна из танцовщиц. — твой выход следующий. Давай, помогу? — улыбнулась она потянувшись за расческой. — соберем тебе высокий хвост, немного косметики и главное это… — она достала из ящика стола баночку с блестками для тела. — будешь сиять, как самая яркая звезда. Это ведь так здорово, когда ты блистаешь на сцене.
— Свети, свети моя звезда. — засмеялась розоволосая танцовщица.
Она посмотрела на меня и подмигнула. Диана или просто Ди, как ее называют в баре, не похожа на остальных, но это ведь главный плюс, когда среди масс ты горишь огнем. Невысокого роста с меня (а во мне всего ничего 160 сантиметров без каблуков), весьма хрупкого телосложения. Ее плоский живот украшает ярко-розовый камешек пирсинга, и при особо глубоком вздохе она втягивает живот так сильно, что ее ребра начинают неестественно выпирать. Нежные плечики, тонкие кисти, и длинные черные ноготки. Если долго всматриваться на длину ее ног, то кажется, что они и занимают эти сто сантиметров всего ее роста. Длинные, пышные, ярко-розовые волосы по ягодицы собраны в два высоких хвоста, и самое забавное — ее сережки помпоны. Какого цвета можно и так угадать. Вообще-то, сегодня она не танцует. В свой выходной она часто приходит помочь девочкам перед выходом, или просто посидеть в гримерке, поболтать о жизни. Так и сейчас. Одетая в латексные темно-розовые шорты с высокой талией, и черный короткий по грудь топ, она дополнила свой образ тугими чулками в крупную сетку, кожанкой, что на размер больше ее 44ого, странную розовую пачку поверх шорт, и тяжелыми ботинками на грубой шнуровке. Кожаный чокер плотно сжал хрупкую шейку, что делало ее голосок немного хрипловатым.
— Ты знаешь, это такой трусливый путь не доминировать своим сердцем, — Ди медленно подняла вверх свои ноги нежно поглаживая бедра, и закидывая их на столик она лопнула жвачку приторного бубль гума. — к тому же, если ты боишься полностью обнажаться перед зрителем, то это…
— Но я не боюсь. — улыбка исказила мое лицо. — это ты у нас «розовая кошка», а я пока не получила своего названия.
— «Розовой кошкой» меня делает любимая помада, и умение сводить с ума своих клиентов. — Ди засмеялась. — но клыки я всегда скрываю, да и притворяться послушной намного легче, чем быть кровососущей тварью. К тому же, тебя ведь тоже не просто так прозвали «Леденец», — Ди лопнула надутый пузырь жвачки. — киса.
— Я такие подробности не знаю. — набрав полную кисточку блестящих серых теней, я провела по веку. — к тому же, еще больше меня удивляет, как только эти клиенты дают прозвища танцовщицам.
— Вы серьезно еще не поняли? — в гримерку вошел Саша. — ты, малыш, получила свое прозвище за урчащий голосок и розовые волосы, что красуются не только на твоей голове. А ты, — он улыбнулся глядя на меня. — за свою невинность и сладкий нрав.
— А потом только сладкий нрав превращается почему-то в сладкий стон гашиша с которым твой хахаль обещает завязать. — Ди грустно улыбнулась. — я же говорю, иногда лучше не знать историю своего прозвища. Ладно, иди и позволь себе сойти с ума танцуя перед этим зверьем без одежды.