— Нужно. Этот урод, — прошипела девушка. — должен ответить за то, что сделал с тобой.
— Кто Вы? — спросила я.
— Странное знакомство получается, — она улыбнулась. — меня Саша зовут.
— Жена Кирилла? — вздрогнула я.
— А ты Веста? — спросила Саша не прекращая улыбаться. — хорошенькая.
— Спасибо, конечно, но странно звучит. — улыбка появилась и на моем лице.
По случаю привлечения полиции рабочую ночь бара пришлось отменить. Мне было стыдно от одной мысли, что мне придется рассказывать о том надругательстве, что со мной произошло…
Глава 6
*Веста
«London say good bye»-напевала про себя я наблюдая за людьми в полицейском участке. Так странно видеть в глазах этих людей в форме обычных людей со своими проблемами, со своими мыслями, и еще более странно видеть грусть, боль, тоску и восхищение в глазах тех, кто смотрит смерти в лицо и не однократно сталкивался с нее в рамках рабочего дня. Полицейские сменялись один за другим, сдавали ключи, брали новые, сталкивались друг с другом в коридорах и некоторые из них рассказывали свои истории или же спрашивали совета. Я сидела возле главного по охране и ждала, когда меня заберет следователь.
Поймала себя на мысли, как все же нас обманывают телевизионные сериалы. Взять хотя бы меня. Какими обычно показывают стриптизерш грязные сериальчики, что крутят после полуночи по взрослым каналам? Роковые, красивые, страстные, дерзкие. Танцовщицы с невероятной внешностью, что сводят своими длинными ногами каждого встречного мужчину, и самое смешное, что при первой простой встречи незнакомца с дерзкой девчонкой он уже знает, что она легкодоступная и любит деньги только потому что танцует стриптиз. А каких нам показывают полицейских? Брутальные, властные, но только это такие же люди, как и курьер почты, и телефонист. Странная фантазия режиссеров вводит в заблуждение пытливые умы.
Я услышала нотки дерзкого парфюма, что под цокот высоких, твердых каблуков выглядел эффектно. Медленное, уверенное постукивание набоек по каменным ступеням раздавался в висках нервным тиком, но одновременно с этими, запах сильный, чарующий аромат со специями, ландышем, розой, миррой, кедровым, сандаловым деревом, гвоздикой и даже сливой. Прекрасный и таинственный аромат, что мог принадлежать только уверенной в себе женщине. Мое внимание приковал ее рост. При своих сто семидесяти сантиметров, она не выглядела высокой, или выше другой коллеги женщины в этом участке. Черт возьми, ее аккуратная фигурка, тонкая, ярко выраженная талия, плавно перетекающая в аккуратные ягодицы, ровные, изящные ноги и нежные щиколотки…вот такая женщина могла привлечь внимание любого мужчины, а не такая простушка, как я. Ее грудь больше напоминала бильярдные шары, что говорило о первом размере. Мой взгляд поднимался выше. Осветленные до пепельного цвета волосы стрижена в прическе асимметрии на правую сторону. Зелено-серые, кошачьи глаза при одном взгляде на тебя проникали гораздо глубже, чем в сердце. Одетая в темно-синюю, обтягивающую юбку выше колен, черные колготки она могла бы стать прекрасной моделью для журналов, которые подростки прячут под матрацем в моменты полового созревания. Черная футболка свободно спадала на плоский живот, и только пиджак покорно облегал ее плечи.
— Добрый вечер, Кира Сергеевна. — улыбнулся главный по охране. — Вас тут вот девушка дожидается.
— Здравствуйте, — я резко поднялась со скамьи. — меня привезли сюда около получаса назад, и сказали дожидаться Вас.
— Да. — она облизнулась. — мне сообщили о твоем деле. — Кира нежно улыбнулась. — пойдем со мной. Одну минутку, — она посмотрела на главного по охране. — Вы уже записали ее данные?
— Да, конечно. Занесено в журнал. — мужчина кивнул.
Мы поднялись на второй этаж. За все это время следователь не произнесла ни слова, и только уверенно делала шаг за шагом. Превосходная осанка, изящная походка. Она напоминала мне одну из любимых в детстве кукол. Такую красивую, что мне было иногда даже жаль ею играть. Настолько она мне нравилась. Вдруг у женщины завибрировал телефон, и спустя секунду прозвучала мелодия группы «Армия любовников» «Crucified». Кира сбросила вызов. Мы прошли в кабинет, и следователь закрыла на замок дверь, кивнула мне на стул и велела присаживаться. В этих глазах было нечто более сложное, чем простой следователь. Я видела в них свое отражение, но только не такое, какое видишь в зеркальной глади. Искаженное, но естественное. Не приукрашенное. Она достала из ящика стола два бланка, вынула изящную перьевую ручку, и раскрыв журнал, переданный оперативниками, начала заполнять строчку за строчкой сводя с ума своим ровным, безупречным почерком. Она могла быть учительницей с таким ровным почерком.
— Что же, Веста Сергеевна, — Кира хищно улыбнулась. — впервые в полицейском участке?
— Это так заметно? — спросила я осматривая с любопытством кабинет. — вообще, — я села ровно за стол стараясь сохранять не менее ровную осанку. — да. Если честно, то и думать не могла, что со мной может такое произойти.
— Скажи спасибо, что твоим делом занялась я. — Кира аккуратно поставила ручку в основание подставки и отложила первый заполненный лист в сторону. — будь сейчас на моем месте мужчина, то можешь не сомневаться, но он с порога заявил бы тебе, что сексуальная объективация женщины… — она закурила тонкую, ментоловую сигарету и выдохнула в сторону дым. — не преследуется по закону, милая.
— Сексуальная объективация? — повторила непонимающе я. — это…
— Это. — следователь выдохнула в сторону дым. — когда ты едешь в метро, а какая тварь сидит напротив тебя, и жадно разглядывает декольте. Не стесняясь капает слюнями на собственные колени и уже мысленно просовывает свой член между твоей груди. Объективация это когда ты гуляешь в парке с любимой собакой, а на одной из скамей сидит несколько молодых мужчин, и самый смелый, самый главный самец говорит своим отморозкам дружкам: «Задница у нее ничотак!».
Кира Сергеевна встала со своего места и подойдя ближе ко мне, нежно убрала за ухо спадающую, непокорную прядку моих волос. Вальяжные, кошачьи движения, походка, как у самой грациозной пантеры и вот она облокачивается ягодицами о крышку стола, и перекинув ногу на ногу, продолжает медленно, с диким чувством собственной важности выкуривать сигаретку. Ткань обтягивающей юбки чуть задралась вверх по ее скользким колготкам оголяя аппетитные бедра.
— Думаешь, что все эти участковые крысы видят во мне женщину? — следователь облизнулась. — для них я кусок мяса, что они не могут вкусить. Словно этот кусок бросили перед клеткой, и теперь, голодные псины могут только капать слюнями, клацать пастью, и рычать. Никогда не думала о том, что таким милашкам, — ее тонкие пальцы коснулись моего подбородка, и острые, длинные коготки аккуратно пощекотали мне щеку. — как ты. — она снова выдохнула дым. — приходится работать сексуальностью. Не мозгами, а сексуальностью. В этом есть и твоя вина. Знаешь, когда я оказалась в похожей ситуации, как ты, мне в мои пятнадцать сказали, что раз меня изнасиловали, — снова затяжка. — значит, я сама напросилась. Ты же заблудилась в неоновых вывесках, что влекут мотыльков, как ты и моральных уродов, что так любят насаживать бабочек на иглы оставляя их медленно умирать.
— Кира Сергеевна, — произнесла робко я. — неужели Вашего насильника не посадили и он не ответил перед законом?
— Почему же… — женщина улыбнулась. — потом он изнасиловал девочку помладше, но это было, когда я была стажеркой в участке. Как ты можешь догадаться, свой срок он не отсидел, и его сокамерники дали ему возможно почувствовать себя на месте жертвы. Только этот урод не выдержал такого давления. — она затушила сигарету в хрустальной пепельнице. — тогда я впервые почувствовала моральный оргазм, что ранее не могла даже представить. Знаешь, вообще я с детства примеряла для себя разные роли. — она достала очередную сигарету. — в молодости была пионеркой, красавицей и отличницей, потом подружкой невесты, что рыдала от зависти пряча завистливые взгляды, бредила, что мне не суждено выйти замуж, и возомнила себя дамой червей, и начала практически молиться, но потом… — она затянулась сильнее прежнего. — но потом я поняла, что девочек с детства заставляют есть ложками идею воспевания традиционных ценностей. Родить детей, выйти замуж и стать примерной супругой, домохозяйкой. — Кира вздохнула. — только я сказала «нет», и позволила себе стать оценщиком других. Позволила себе то, что в нашем мире позволено исключительно мужчинам, и именно поэтому, эти ублюдки в участке готовы разорвать мне пасть, когда я выхватываю их самые громкие дела и довожу их до безупречного результата. Я расследую их, я ими занимаюсь.