— А, мистер Финч, — улыбнулся Сильвер, входя в комнату. — Рад, что вам уже лучше.
Тобиас молча на него уставился.
— Воды?
Когда Тобиас кивнул, Сильвер подошел и сел на краешек кровати, затем налил немного воды в чашку и поднес ко рту больного, придерживая, пока тот напьется. Тобиас чувствовал себя беспомощным как младенец. Отчасти в этом была виновата рана, в остальном же сказывалась удаленность от леса. Тобиас чувствовал лишь его отголосок где-то на границе садов поместья.
— Боюсь, мне придется нарушить нашу сделку, — произнес Сильвер.
— Что?
— Сократить арендную плату. Я с большим удовольствием сделал бы это, но, видите ли, при просмотре амбарных книг обнаружился забавный факт. Кажется, вы вообще не должны ничего платить.
Тобиас промолчал.
— На самом деле последние упоминания о лесном доме я нашел в записях четырехсотлетней давности. Можете поверить? Похоже, Рафелы попросту забыли о его существовании. Так что сожалею, но чтобы объяснить ваше присутствие доктору, мне пришлось не опустить, а назначить вам плату. Отныне вы у меня на службе.
Тобиас продолжал хранить молчание.
— Я не хотел бы, чтобы вы решили, будто я... То есть я не собираюсь задавать вам никаких вопросов... О том, что вы делаете в моем лесу и тому подобное.
Тобиас фыркнул.
— Что такое? А, мой лес. Да, знаю, я переехал всего несколько месяцев назад.
— По закону он все равно ваш, — заметил Тобиас.
— Но разумеется, вы знаете здесь каждую травинку и думаете, что я могу засунуть закон куда подальше. Это очень кстати, потому что, видите ли, если кто-нибудь начнет интересоваться, вы мой егерь. Я должен был что-нибудь придумать. «Нелюдим» — не слишком бы удовлетворило мою мать.
— Вашу мать?
— Каким-то образом она в курсе всего, — вздохнул Сильвер. — И шлет мне кошмарные письма. Я не могу рисковать и допустить, чтобы она явилась сюда собственной персоной. Эта женщина заявила, что я обязан заставить своих работников подстричься.
— Что ж, — сказал Тобиас, — такое допустить не хотелось бы.
— Ни за что, — подтвердил Сильвер. Он склонил голову и слегка улыбнулся. — Не думаю, что смогу принудить вас сделать нечто подобное. Вы значительно крупнее меня.
— Но я ранен, — заметил Тобиас.
— А вот это оскорбительно. Я ни за что не применю ножницы к больному человеку.
— Другого шанса у вас не будет.
Тобиас представил, как Сильвер примеряется ножницами к его лохматой голове. Нелегко же ему придется. Здесь сгодятся только те, что для обрезки кустов.
Сильвер спрятал лицо в ладонях.
— Я знаю! — Потом он сквозь пальцы взглянул на Тобиаса. — Простите меня, я не лучший собеседник для больного человека. Мне следовало спросить, как вы себя чувствуете.
Тобиас задумался. Он не мог сказать, что чувствует себя словно дерево, вырванное с корнями, хотя именно так и было. Совершенно неоспоримо, что без Сильвера, его выдумки с егерем и доктора, которому явно заплатил хозяин поместья, Тобиас был бы уже мертв.
— Лучше, — наконец выдавил он. — Не помешало бы немного поспать.
Сильвер тут же вскочил на ноги.
— Не стану препятствовать. На столике колокольчик. Позвоните, если что-то понадобится. Что угодно. Я довольно эксцентричен, так что слуги мирятся даже с самыми необычными просьбами. Могу я побаловать своего егеря, если захочу?!
— Вы охотитесь? — резко спросил Тобиас.
Сильвер скорчил гримасу.
— Никогда. У меня кишка тонка. Не волнуйтесь, я не жду, что вы на самом деле будете исполнять обязанности егеря.
Тобиас кивнул.
— А теперь — спать! — воскликнул Сильвер. — Отдыхайте. И ни о чем не беспокойтесь. Я все устрою.
Тобиас спал. За следующую неделю он просыпался лишь несколько раз, обычно когда Сильвер заходил к нему, чтобы помочь напиться. Однажды Сильвер попытался дать ему опий. Тобиас почувствовал запах мака. Он сразу проснулся и выплюнул настойку.
— Хотел облегчить боль, — пояснил Сильвер, смущенный и расстроенный. — Доктор сказал...
— К черту доктора, — прорычал Тобиас.
А потом ему стало стыдно за то, что вышел из себя. Он всегда старался сдерживать дурные порывы, ему казалось, физическое величие накладывает некоторые обязательства, такие как держать себя в узде, к примеру. Но он чувствовал беспокойство, бездельничая целыми днями и лежа в постели в ожидании, когда Сильвер придет и взглянет на него.
— Простите, — сказал Тобиас следующим утром, едва Сильвер вошел в комнату.
— За что? А, настойка опия! Нет-нет, это я должен извиниться. Следовало сначала спросить вас. Надеюсь, я не задел ваших чувств или...
Вопрос повис в воздухе. Тобиас знал, что Сильвер любопытен, видел, как он то и дело прикусывает язык. Впервые его любопытство перевалило через границы вежливости. Тобиас не собирался ему потакать.
— Нет. Просто не люблю. — Он даже не лукавил. — Мне не следовало выходить из себя. Просто не сидится на месте.
— Ну конечно, наверняка вам ужасно скучно, — подхватил Сильвер. — И это просто замечательно! Значит, вы на пути к выздоровлению. Что насчет книги?
Тобиас фыркнул.
Сильвер выглядел смущенным.
— О, я думал... В Халлертоне есть школа, и в наши дни... Нет-нет, ничего плохого в том, что... — Он перевел дух. — Если у вас не было возможности научиться читать, мистер Финч, то я с удовольствием научу вас, — выпалил он наконец.
— Возможность была, — спокойно ответил Тобиас. — А вот сметки не хватало. Никогда не был хорош в таких делах. — Потом он сжалился над побледневшим от смущения Сильвером. — Но я не прочь послушать какие-нибудь истории. Вы могли бы почитать мне.
Лицо Сильвера слегка порозовело.
— С удовольствием, — сказал он.
После этого разговора хозяин поместья каждый вечер появлялся у постели больного с маленьким томиком в кожаном переплете. У Сильвера был приятный тембр, и Тобиас не всегда обращал внимание на слова. Было приятно слушать человеческий голос, взлетать на его волнах и обрушиваться вниз.
* * *
Прошла неделя или около того, и Тобиас почувствовал себя достаточно сносно, чтобы, поднявшись с постели, разминать ноги у окна и неотрывно вглядываться в дымчатые тени леса на границе парка. Он не мог оставаться в этом доме дольше.
— Так зачем вы приехали в Зеленую лощину? — спросил Тобиас в тот вечер у Сильвера, прерывая сладкие взлеты и падения мягкого голоса. Хозяин поместья как раз читал старые деревенские сказания, местные легенды, записанные строгим профессорским языком, — в общем, всякую чепуху.
Сильвер вздрогнул, когда Тобиас его прервал. Ничего удивительного, ведь все эти дни гость почти не разговаривал. Тобиас слушал, как холмы и долины сильверова голоса заполняют комнату. Смотрел, как пламя свечи играет в каштановых кудрях. Разумеется, при этом он забывал поддерживать светскую беседу, но, должно быть, Сильвер и не ждал от него многого.
— Ну... — Сильвер, удивленный вопросом, положил открытую книгу на колени. — Вот за этим. Если быть честным... Только не говорите моей матери...
Судя по тому, что Сильвер рассказывал о своей родительнице, эта женщина пожирала младенцев на завтрак.
— За этим?
— Фольклор, — пояснил Сильвер. — Изучение, исследование. Разумеется, я не настоящий ученый. — Он сказал это с таким видом, будто Тобиас мог подвергнуть сомнению его занятие. — Понимаете, в наши дни многое из прошлого безвозвратно исчезает. Цена прогресса. Поэтому я заинтересован в том, чтобы сберечь хотя бы толику.
— Иногда мальчики и девочки из деревни приходят в лес, — сказал Тобиас. — Бегают с сачками. Ловят бабочек.
— Именно! — воскликнул Сильвер, расплываясь в широкой улыбке. — Я ловлю бабочек. О лесе Зеленой лощины ходит множество легенд. История о Нелюдиме — хороший пример. Кстати говоря, я побеседовал с человеком, который стрелял в вас. Чарли Бонди, лесоруб. Он чувствует себя полным идиотом и жаждет извиниться. Увидев вас ночью в лесу, он решил, будто вы дух леса, который собирается напасть на деревню.
— В самом деле? — улыбнулся Тобиас в большей степени сильверовской ловящей-бабочек ухмылке, чем чаяниям лесоруба с пистолетом. Бедняжка Чарли Бонди.
— Стоит признать, мистер Финч, вы действительно производите волнующее впечатление.
Тон и взгляд, которым Сильвер одарил Тобиаса, были явным заигрыванием. Флиртом! По крайней мере на сей раз Тобиас смекнул вовремя. И оттого что с ним флиртовал симпатичный юноша, который носит дорогие пальто, Тобиас ощутил себя молодым и в то же время очень, очень старым.
Тобиас промолчал, потому что ему нечего было сказать. Вместо ответа он улыбнулся и покачал головой, а Сильвер отреагировал на это со всей элегантностью, будто и не буравил взглядом Тобиаса, его шевелюру, и руки, и плечи.
— Может быть, вы хотите побольше узнать о Нелюдиме из Зеленой лощины? — спросил он. — Никогда не знаешь, что за встречи уготованы нам судьбой. В конце концов вы живете в его владениях.
— Что ж, можно, — сказал Тобиас, после чего Сильвер склонился в своем кресле и принялся делиться местными байками, которые разузнал за это время. У него была забавная манера рассказывать, когда книга не держала его в ежовых рукавицах повествования: Сильвер постоянно прерывал себя, чтобы пуститься в объяснения, высказывать теории, сравнивать с другими легендами.