– Папа, можно с тобой поговорить?
В комнате с лордом Марлоу находился лакей, помогавший ему переодеться. Приветливо взглянув на дочь, Марлоу собирался было ласково заговорить с ней, но заметил, что та очень взволнована и едва сдерживается. Марлоу сразу же почувствовал себя неловко.
– Если дело не первостепенной важности, моя дорогая…– с напускной строгостью начал он, но Феба прервала отца:
– Это дело первостепенной важности, папа!
От этих слов его беспокойство только усилилось.
– Ну что же, тогда… Пожалуй, я могу уделить тебе пять минут.
Едва лакей вышел из комнаты и закрыл за собой дверь, как Феба воскликнула прерывающимся голосом:
– Папа, я хочу сказать тебе… что никогда не смогу полюбить герцога Салфорда и выйти за него замуж!
Лорд Марлоу, открыв от изумления рот, стоял и молча смотрел на дочь. Изумление быстро уступило место гневу, и он громко воскликнул:
– О, Господи, Феба! Ну и удачное же ты выбрала время для таких приятных новостей.
– Разве я могла сообщить их тебе раньше? Жаль, что ты не рассказал мне об идее пригласить герцога Салфорда перед тем, как отправиться в Блэнфорд-парк! А мама никогда бы не позволила мне послать тебе туда письмо со слугой, где бы я попросила отказаться от этого плана. Умоляю, папа, не сердись! Я не виновата, что ты не знал о… о моих соображениях по этому поводу.
Лицо его светлости потемнело. Лорд Марлоу решил, что над ним сыграли злую шутку. Он очень гордился, что сумел завлечь герцога в сети, расставленные леди Ингхэм, и уже почти убедил себя, будто сам придумал весь план и взялся за такое сложное и щекотливое дело только ради блага собственной дочери. Сейчас же совершенно неожиданно выясняется, что Феба не может полюбить Салфорда. Одно только это уже само по себе было нелепо, но еще хуже то, что ему предстоит сообщить Сильвестру об отказе Фебы выходить за него замуж. Марлоу попытался отмахнуться от дочери.
– Фу, какая ерунда! Это у тебя просто нервы расстроились, моя дорогая. Ты застенчива… да, ты застенчивая девушка, и кто знает лучше собственную дочь, чем ее отец? Ты весьма сообразительна. Я бы предпочел не раскрывать заранее причину визита Салфорда, но твоя мама… Однако, что сейчас говорить об этом, когда все уже сделано! Твои мысли и чувства в полном смятении. Я не буду отрицать, что ты оказалась в несколько щекотливой ситуации. Можешь поверить, я сильно рассердился на твою маму за то, что она… Но тебя это не касается! Я уверен, что тщательно все обдумал и считаю Салфорда выгодной партией. Надеюсь, ты согласишься, что я лучше тебя разбираюсь в людях. Меня устраивает Салфорд – у него есть и титул, и деньги! – Марлоу добродушно рассмеялся и добавил: – Готов заключить пари, что недалек тот день, когда ты спросишь сама себя: «Как я могла вести так глупо и отказывать герцогу Салфорду?» Разве я могу легкомысленно отнестись к такому важному делу?
– Папа, он не может мне понравиться! – повторила Феба.
– О Господи, девочка, только не произноси такие высокопарные речи! – раздраженно произнес лорд Марлоу, – Ты едва с ним знакома. Хорошенькое дело, когда девчушка отказывается от такого завидного жениха, как герцог Салфорд! Позволь заметить, что ты должна благодарить судьбу за то, что она так благоволит к тебе!
– Папа, – взмолилась Феба, – ты же знаешь, я никогда бы не решилась просто так тебя огорчить, но…
– Славный разговор! – прервал дочь лорд Марлоу. – Да тебе, похоже, наплевать на меня! Ты не задумалась над тем, в каком положении я окажусь? О, Боже милосердный, какой позор! Значит, я должен сообщить Салфорду, что он тебе не нравится? Клянусь небесами, мне будет ужасно стыдно! Я сам создал себе эти неприятности и… пошел на затраты, потому что если Салфорду понравится молодой гнедой, мне, конечно, придется отдать его по низкой цене. Я уже не говорю о новом платье, которое тебе купили… А сколько хорошего кларета я закупил, известно одному Господу Богу! Только за бочку пришлось заплатить сто фунтов. Лучшее вино Карбонелла!
– Папа…
– Молчи! – гневно вскричал этот слабый и нерешительный человек. – У меня не хватает терпения разговаривать с тобой… А что скажет твоя мама, когда услышит об этом?
– О, только ничего не говори маме! Ты ведь не расскажешь ей? – перепугалась Феба. – Можно вежливо объяснить герцогу, будто ты только сегодня выяснил, что заблуждался в отношении моих чувств к нему. После этого он не станет делать мне предложение. Папа!..
– Если ты поставила меня в такое положение, мама обязательно должна все знать! – твердо заявил лорд Марлоу. Он заметил испуг дочери и решил им воспользоваться. – Я с превеликим сожалением буду вынужден рассказать Констанции о нашем разговоре, коли ты будешь настаивать и упрямиться. Мое дорогое дитя, ну подумай хорошенько. У тебя еще не было возможности по-настоящему узнать Салфорда. Не лишай его, по крайней мере, этого шанса. Если ты не изменишь своего мнения за те несколько дней, что он будет гостить в Остерби, мы опять вернемся к этому разговору. А пока я ни слова не скажу маме, но ты тоже молчи. По-моему, твои чувства и мысли скоро начнут приходить в порядок. – Марлоу легонько похлопал дочь по плечу. – А сейчас я вынужден попросить тебя выйти, иначе Салфорд спустится к ужину раньше меня. Я не сержусь на тебя. Иногда в твоем галопе откуда-то появляется неправильный шаг, но у тебя доброе сердце. Ты хорошая девочка и знаешь, что можешь доверять своему отцу.
Феба молча вышла из комнаты. Лорд Марлоу был оптимистом по характеру и легко убедил себя, что ему удалось уговорить дочь отказаться от сумасбродной затеи. На самом же деле Феба достаточно хорошо знала своего отца, чтобы продолжать настаивать на своем. Боязнь оказаться в затруднительном положении была у него сильнее любви к детям. Феба не только не поверила обещанию отца не рассказывать об этом разговоре жене, но абсолютно не сомневалась, что сегодня же вечером, прежде чем лечь спать, он все расскажет ее светлости. Он не станет оказывать давления на дочь, поскольку это тоже довольно щекотливое дело, но предоставит это своей жене.
Феба решила, что леди Марлоу возьмется за нее скорее всего утром. Так что у девушки оставалось не так уж много времени, чтобы придумать способ избежать горькой участи, которая начинала казаться неизбежной. Ей нельзя рассчитывать ни на одного из обитателей Остерби. Если попросить помощи у мисс Баттери, то можно не только поставить гувернантку в очень затруднительное положение, а и, вне всяких сомнений, подвести под увольнение. Причем леди Марлоу постарается, чтобы у нее возникли трудности при попытке устроиться на другое место. Феба могла положиться лишь на Тома Орде. Том обязательно что-нибудь придумает, но она не могла представить себе, что именно. После долгих размышлений Феба пришла к выводу, что реальную помощь ей способна оказать только бабушка. Хотя девушка и не была близка с леди Ингхэм, она знала, что та расположена к ней и с презрением относится к Констанции Марлоу. Если бы Остерби находилось поближе к Лондону, Феба незамедлительно обратилась бы за помощью к бабушке, но до Лондона целых девяносто миль. Писать письмо с просьбой о помощи тоже совершенно бесполезно, поскольку не блещущая здоровьем пожилая леди не бросится в зимнюю стужу в Сомерсет на помощь внучке. Хотя, бабушка несколько раз при встрече лицом к лицу, доказывала, что ее характер посильнее, но, если учесть, какое расстояние разделяет их теперь, все, по-видимому, закончится так, как хочет леди Марлоу.
Эти грустные мысли заставили Фебу приуныть, но она опять подумала о Томе, который собирался навестить ее вечером, и к ней вернулась надежда. Феба начала строить планы и так увлеклась этим занятием, что совсем забыла о приказе мачехи. Как только мисс Марлоу переоденется к ужину, она должна была заглянуть в комнату ее светлости. Вместо этого девушка отправилась на галерею, где семья обычно собиралась перед трапезой.