— Ты хочешь получить женщину, которая бы вышла за тебя замуж только ради твоих денег? — осведомилась герцогиня, подняв брови.
— Не думаю, что это имеет большое значение. Главное, чтобы мы нравились друг другу, а она не доставляла мне никаких неприятностей, мама. Если же мы будем друг друга страстно любить, то нам придется расстаться месяцев эдак через двенадцать. Такого исхода своей женитьбы я не перенесу!
— Неприятности и тому подобное, как ты изволил выразиться, сын мой, не такое уж обязательное сопутствующее обстоятельство браков по любви, — сухо произнесла герцогиня.
— Думаешь, я этого не знаю? — откликнулся Сильвестр, обворожая ее своей улыбкой. — Но где мне найти женщину, похожую на тебя, моя дорогая? Покажи мне такую, и я безумно влюблюсь и женюсь на ней, не опасаясь никаких последствий.
— Сильвестр, ты опять несешь вздор!
— Не такой уж это и вздор, как тебе кажется! Серьезно, мама, я наблюдал несколько удачных браков, заключенных по любви, но в основном они оканчивались неудачами. О, несомненно, некоторые супружеские пары из числа моих знакомых с удовольствием услышали бы, как я называю их счастливыми! Может, им и нравится ревность, приступы хандры и плохого настроения, ссоры, глупые недомолвки, но мне все это не подходит. Меня вполне устроит хорошо воспитанная женщина, которая примет мое предложение только потому, что ей хочется стать герцогиней, и, вероятно, из нее получится отличная жена. — Его глаза насмешливо сверкнули. — Или ты хочешь, чтобы я вывернул редингот наизнанку и стал совершать вылазки в свет в жалком маскарадном наряде, как принц из сказки? Знаешь, мне никогда не нравились такие принцы, которые выдают себя неизвестно за кого, лишь бы приблизиться к понравившейся женщине и поиграть с ней в любовь. По-моему, это глупо!
— Я с тобой полностью согласна, — кивнула герцогиня.
Сильвестр всегда с особенной чуткостью относился к матери. Заметив, что у герцогини усталый вид, он тут же с сожалением проговорил:
— Я замучил тебя до смерти своей болтовней. Почему ты не велела мне замолчать, а ждала, пока у тебя разболится голова? Хочешь, я пошлю за Анной?
— Нет. У меня не болит голова, можешь мне поверить, — ответила герцогиня, нежно улыбаясь сыну.
— Очень хочется в это верить. — Сильвестр нагнулся и поцеловал мать в щеку. — А сейчас отдохни, пока Августа на улице. Смотри, не разрешай ей терзать тебя!
Сильвестр вышел из комнаты, а герцогиня глубоко задумалась. Из этого состояния ее вывело возвращение кузины.
— Вы уже одна, дорогая Элизабет? — воскликнула мисс Пенистоун. — Если бы я только знала… но мне казалось, что Сильвестр пробудет здесь дольше, и я не решалась возвратиться раньше. По-моему, уже раз сто повторяла, что никогда не встречала такого внимательного и нежного сына. Честное слово, впервые вижу подобное заботливое отношение к матери.
— Ах, да! — кивнула пожилая герцогиня. — Сильвестр такой внимательный, такой бесконечно добрый.
Она произнесла это довольно печальным тоном, что было для нее несвойственно. Заметив это, мисс Пенистоун сказала тем задушевным голосом, которым мисс Пугговиц обычно пыталась задобрить Эдмунда, когда тот сердился:
— Сегодня Сильвестр был особенно красив, вы не находите? Какая стать, какой величавый вид! Сколько же женских сердец он разобьет, пока наконец не решит жениться!
Мисс Пенистоун весело рассмеялась над своими словами, но герцогине было не до смеха, и она промолчала. Мисс Пенистоун заметила, как руки ее подопечной то сжимали, то отпускали подлокотники кресла, и наконец догадалась, что герцогиня, наверное, беспокоится, как бы такой завидный жених, как Сильвестр, не попал в сети какой-нибудь недостойной его внимания женщины.
— Пусть вас не пугает, что его женитьба причинит вам беспокойство, как говорится в пословице, — с умным видом добавила мисс Августа Пенистоун, с некоторой тревогой наблюдая за кузиной. — Когда вокруг столько девушек, которые спят и видят себя его женами, думаю, вам не из-за чего тревожиться. Ведь Сильвестр такой рассудительный. Однажды мне тоже показалось, что Сильвестр может совершить ошибку… Какая абсурдная мысль!.. И я поведала ее Луизе, когда та гостила летом в Чансе. «Кто угодно, но только не Сильвестр! — решительно ответила она. Вы знаете, этот ее резкий тон. — Он слишком хорошо знает себе цену!» Думаю, вам ясно, что после этих слов я сразу же успокоилась.
Однако ее слова не оказали такого же благотворного влияния на встревоженное сердце герцогини. Когда же она прикрыла глаза рукой, мисс Пенистоун, неверно истолковав этот жест, решила, что у бедной Элизабет опять была тяжелая ночь!