И махнул он за бугор.
Тут душа его премило
Над природой воспарила
И не прыгал он с тех пор.
Дочитав этот стих, Старый Профессор поскользнулся и въехал головой в камин. Придя в себя, он продолжил:
– Птички обожают мыло,
Сочиняют анекдоты,
Мажут кремом крокодила –
Гримируют для охоты.
Сами птички пишут книжки
Не про крем и не про грим –
Детективные интрижки
И любовные интрижки
Не дают покоя им.
Свин порхает и резвится.
Птички весело поют.
У заброшенной криницы
Плачут Жаба и Верблюд.
Тут сказал Верблюд: «Простите!»
И добавил: «Вот те на!
Я не ждал подобной прыти
От такого кабана.
Ясно же ему сказали:
Будешь прыгать в свой черед,
А пока лежи в печали
И мычи, как идиот» .<15 >
Жаба, выгнувшись картинно,
Заявляет: «Ерунда!
Свин – бездушная скотина!
Благодарности от Свина
Не дождаться никогда!»
– Какая грустная история! – сказал Бруно. – И начинается она плохо, а заканчивается совсем жутко: про неблагодарную свинью. Сильви, дай мне твой платок, я тогда поплачу.
– Но у меня его нет! – возмутилась Сильви.
– Ну, тогда я и плакать не буду, – великодушно решил Бруно.
– Есть и другие стихи, – сказал Старый Профессор. – Но сейчас я голоден.
И он сел, отрезал большой кусок пирога, положил на тарелку Бруно и пристально посмотрел на свою пустую тарелку.
– Где ты взял этот пирог? – спросила Сильви у Бруно.
– Он положил, – ответил Бруно.
– А зачем ты просил его об этом?
– Я и не просил, – ответил Бруно с набитым ртом. – Но он не возражал.
Сильви сказала:
– А почему бы ему и мне не положить пирога?
– Вам нравятся пироги? – заметил Старый Профессор.
– Она их любит, – подтвердил Бруно. – Хотя это одно и то же.
– Не совсем, – ответила Сильви. – Нравиться – это одно, любить – другое.
Старый Профессор восхищенно закивал головой:
– Какое умное дитя! Вы мне нравитесь. И, похоже, я начинаю вас любить. Тогда, получается, это синонимы? Надо обмозговать. Я надеюсь, вы, юноша, нравитесь себе таким, какой вы есть?
– И не надейтесь! – воскликнул Бруно.
Старик улыбнулся удовлетворенно:
– Похвальная самокритика, очень похвальная. Тогда попробуйте вина из одуванчиков, юноша. Оно сделает вас совершенно другим человеком.
– Это каким же? – заинтересовался Бруно и схватил бокал.
Сильви пришла на помощь старику:
– Не задавай так много лишних вопросов! Пусть лучше уважаемый Профессор расскажет нам еще одну историю.
Бруно принял эту идею с энтузиазмом:
– Да, пусть расскажет! Что-нибудь о тиграх, шершнях или малиновках. Ему лучше знать, о ком.
– Между прочим, – спросил Профессор своего старого коллегу, – почему в ваших историях так много животных и так мало событий, обстоятельств, аргументов и тому подобных абстракций?
– А и в самом деле – почему? – присоединился Бруно. – Животные – это, конечно, здорово, но я тоже хотел бы чево-нибудь с абстракциями.
Старый Профессор на мгновение задумался и начал свой рассказ:
– Однажды Причина и Следствие вышли на прогулку и там столкнулись с Привходящими Обстоятельствами. А поскольку поблизости слонялся несчастный Случай… Вам не скучно, деточки? – участливо поинтересовался он.
– Нет, нет! – воскликнули дети. – Очень интересно, продолжайте, пожалуйста!
– Легко сказать, – смущенно ответил Старый Профессор. – А вот как сделать? Может вы, Бруно, поможете?
Бруно был в восторге:
– Что если мы возьмем Свинью, Аккордеон и Апельсины?
– Отлично, – сказал Старик. – Действующие лица, или, по-научному говоря, dramatis personae. И что дальше?
– Жила-была Свинья. На виду у всех прохожих она играла на Аккордеоне самым бесстыжим образом.
– Это каким же? – удивилась Сильви.
– Самым наглым, – охотно разъяснил Бруно. – Потому что играла она чудовищно. Эта была Свинья ужасно бесстыжая. И до жути оранжадная.
– Какая? – содрогнулась Сильви.
– Жадная до оранжада, – сказал Бруно. – Она обожала оранжад и жаждала его. Но потом возненавидела, потому что узнала, что это просто апельсиновый сок. А она совсем не выносила апельсинов, прямо до аллергии.
– Понятно, – пробормотала Сильви. – Это всё?
– А чево тебе еще нужно? – ответил Бруно.
– Тогда я исполню следующий Пролог, – сказал Старый Профессор.
– Птички прячут чёрта в стуле,
И укрыть умеют даже
Аргументы в ридикюле