– Здесь мы в безопасности, дорогие мои! – сказал Старик. Он положил руку на плечо Сильви, наклонился и поцеловал ее. Она сначала отпрянула в испуге, но вдруг лицо ее прояснилось, и она радостно закричала:
– Это отец!
– Отец! Отец! – завопил Бруно.
И пока продолжались эти излияния семейных восторгов, я пытался сообразить, куда девались лохмотья нищего и когда он успел переодеться. Потому что теперь он был облачен в горностаевую королевскую мантию, украшенную бриллиантами и золотыми позументами, а на его голове была золотая корона.
Глава 6
Магический медальон
– Но где мы, отец? – спросила Сильви, прижимаясь к отцовской щеке.
– В Фейляндии, любовь моя. Это одна из провинций Феерии.
– Но я думала, что Фейляндия очень далеко. А мы проделали такой короткий путь.
– Если точно, то вы проследовали по всему Королевскому Пути. Пользоваться им позволительно только августейшим особам. Но вы ими стали, когда я сделался королем Фейляндии, то есть месяц назад. Фейляндцы призвали меня на престол и направили ко мне двух гонцов. Один из них был королевской крови, он прибыл по этой дороге. А другой был просто барон и потому поехал обычным путем – наверное, до сих пор едет.
– И сколько миль мы проделали? – поинтересовалась Сильви.
– Тысячу миль – с тех пор, как Садовник открыл вам калитку.
– Тысячу миль! – воскликнул Бруно. – А я могу это проглотить?
– Что, тысячу миль?
– Нет, – пояснил Бруно, указывая на плоды. – Какую-нибудь из этих штуковин.
– Да, дитя мое, – ответил отец. – Вкусите плод наслаждения и убедитесь, что он не так уж и сладок, когда человек срывает его.
Бруно подбежал к стене и сорвал плод, напоминающий малиновый банан. Бруно с предвкушением райского наслаждения оправил его в рот – и на лице его застыло недоумение.
– Ужасно безвкусно! – сказал он, покончив с дегустированием. – Я не почувствовал вааще ничево. Сильви, как это называется по-научному?
– По-моему, фотоморгана, – ответила Сильви. – Они все такие, папа?
– Все, – ответил отец. – Но только для вас, потому что вы еще не граждане Фейляндии. Но я могу их видеть.
Бруно мало что понял и потому некоторое время молчал. А потом объявил:
– А я всё ж таки попробую другой вид плодов. Вон те, красивые – полосатые, как радуга.
И он повторил свой опыт.
Король фей и юная Принцесса тем временем перешли почти на шепот. Я ничего не мог разобрать и переключился на маленького Принца, который срывал один за другим плоды Наслаждения и цветы Удовольствия, но они тут же исчезали. Когда мне надоело это зрелище (Бруно оно не надоедало), я вернулся к отцу и дочери.
– Вглядитесь хорошенько, – сказал старик, – и скажите, как вы это находите.
– Очаровательно! – воскликнула Сильви. – Бруно, иди сюда и посмотри!
И она подняла на цепочке медальон из какого-то драгоценного камня синего цвета.
– Просто волшебно, – констатировал Бруно и принялся разбирать надпись на медальоне: – «Все… будут… любить… Сильви». Эт-точно! – заорал он и кинулся обнимать ее. – Потому что «все» – это я! Вы сами это говорили.
– Не совсем так, – ответил Король. – Мы (то есть я) говорили, что вы – наше «всё». Но «все», то есть государство, – это мы. И кто может любить Сильви больше нас? А теперь, Сильви, посмотрите на это, – и показал ей другой медальон – тоже с золотой цепочкой, но темно-красного, почти бордового цвета.
– Он еще прекраснее! – воскликнула Сильви (слово «еще» вряд ли было уместно, учитывая значение прилагательного). – Взгляни, Бруно.
– Здесь тоже что-то написано, – сказал Бруно и прочел: – «Сильви будет любить всех».
– Вы видите, что медальоны различаются не только цветом, – сказал старик. – Выбирайте, какой вам больше по сердцу.
Сильви несколько раз перечитала надписи, а потом произнесла:
– Чудесно, когда тебя любят все, но в этом нет ничего сверхъестественного. Зато любить всех людей самой – это еще чудеснее. Я выбираю красный, отец.