– Не убедительно, а очень даже противно, – сказал Бруно без малейших колебаний.
– Все крайности плохи, – назидательно сказал Профессор. – Даже чувство меры, если его довести до предела. Когда человек идет таким путем, он может дойти до Невменяемости.
– А где находится эта Невменяемость? За пределами Кривляндии? – поинтересовался Бруно.
– Кривляндии! – воскликнул Профессор. – Скажите лучше – за пределами всякой реальности. Вот вам пример. Пьяный человек нередко видит одну вещь как две. Но человек чрезвычайно трезвый две вещи видит как одну. Согласитесь, что если первое просто ирреально, то ирреальность второго просто запредельна.
Дети поняли фразу следующим образом: «Если первое и реально, то и реальность второго просто запредельна».
– Что за абракадабра? – спросил Бруно у Сильви.
– Хорошо, – сказал Профессор, – сейчас я попробую вам объяснить разницу между ирреальностью и реальностью. (Дети, как ни старались, так и не могли понять на слух, почему между этими явлениями должна быть какая-то разница.) Особенно если вы подберете историю, в которой говорится об этом.
– Мы таких историй не знаем, – сказала Сильви. – Но, может быть, знает ваш друг?
– Он-то знает, и не одну, а три, – сказал Профессор. – Но к не-му за помощью лучше не обращаться. Если он начнет их пересказывать, этому не будет конца.
– В каком смысле? – спросила Сильви.
– Он знает три истории на интересующую нас тему, – пояснил Профессор. – Но ни одна из них не имеет конца.
– Послушайте! – воскликнула Сильви. – Он что-то хочет сказать.
– Я буду рассказывать в очень быстром темпе, – молвил Старый Профессор и приступил к делу.
Вид у него был странноватый, потому что читал он с меланхолическими стонами и завываниями, при этом не переставая ухмыляться. («Как человек, который всегда смеется», – сказала потом Сильви.)
– Придется потерпеть, – сказал Профессор. – Чему быть, тому не миновать.
– Замечательное житейское правило, – заметила Сильви брату.
– Но тогда, мисс, и вы его не забывайте, – съязвил Бруно, – особенно когда я буду баловаться.
– Что вы хотите этим сказать? – обеспокоилась Сильви. Она попыталась даже принять строгий вид, но это ей никогда не удавалось.
– Мало ли что! – ответил Бруно. – Не очень-то мне хочется, чтобы вы постоянно говорили: «Низзя баловаться», того низзя, сего низзя, ничего низзя! Причем когда я говорю, что «ничего низзя» – это глупость, со мной никто не соглашается.
– Как с вами соглашаться, маленькое чудовище! – воскликнула Сильви с такой интонацией, от которой оттаяло бы сердце самого закоренелого преступника.
Глава 11
(Интермедия) Питер и Пол <5 >
– Бедный Питер! – воскликнул благородный Пол. – Я, конечно, и сам небогат, но еще не настолько зачерствел, чтобы отказать ему в помощи. Я дам ему пятьдесят фунтов взаймы.
Радость Питера была неописуема. И он подписал вексель. Осталось указать дату.
– Оговорим точную дату, – сказал Пол. – Допустим, четвертое мая.
– Но сейчас апрель! – возразил Питер. – Скорее всего, первое апреля. Но это ничего не значит. Скоро будет первое мая, а там не успеешь оглянуться – уже и четвертое! Это же называется зарывать талант в землю. Дайте мне хотя бы год, чтобы я поправил свои дела и вернул вам всё с процентами.
– Не могу, – ответил Пол. – Четвертое мая – окончательный срок.
– Так и быть, – вздохнул Питер. – Давайте ваши деньги. Я осную акционерную компанию для их оборота.
– К сожалению, – сказал Пол, – деньги я могу дать, но в течение одной или двух недель это представляется затруднительным.
Через неделю Питер пришел к Полу, но ответ был тот же:
– Это представляется затруднительным.
Как весенние воды, утекло почти пять недель, но ответ был тот же:
– Это представляется затруднительным.
А четвертого мая пунктуальный Пол пришел к Питеру с коллектором.
– Вас могли бы вызвать повесткой, – миролюбиво сказал он, – но я решил прийти сам. Мы же с вами друзья.
Бедный Питер дрожал, ничего не понимая, и только рвал на себе волосы. А коллектор рыдал от жалости. Однако в нем проснулся чиновник, и его слезы высохли:
– Закон есть закон, – объявил он – Вы это писали?
– Писал, писал, – ответил Пол. – Ах, Питер, как я сожалею, что мне пришло в голову именно это дурацкое число! Но теперь уже ничего не поделаешь. И, кроме того, Питер, будьте умницей. Оставьте в покое ваши волосы! Или вы думаете, что если вы их все вырвете, они превратятся в ассигнации? Перестаньте, мне вас так жалко, я не могу на это смотреть!