– Я всегда знал, как вы нежны сердцем, – ответил Питер. – Но я не понимаю одного: как человек может отдать то, чего он не получал. Это не представляется возможным.
– Насчет нежности вы правы, – сказал Пол, смиренно потупив очи долу, – но я не понимаю одного: как это логически связано с чувством долга. Ведь я чувствую, что вы мне должны. О, я просто разрываюсь между чувством и долгом!
– О нет, Пол! – воскликнул Питер. – Только не разрывайтесь! Разорванный человек – это так неэстетично! Неужели для вас так важен этот самый долг?
– Вам хорошо говорить: не разрывайтесь! – заявил Пол. – Вам хорошо говорить об эстетике. Вы всегда следите за собой и холите свои бакенбарды, как бы это ни было трудно. Стиль превыше всего!
– О, я прилагаю много усилий, чтобы поддержать свой стиль, – подтвердил Питер. – Но мои доходы слишком низки для этого.
– Если ваши доходы низки для этого, – сказал нежный сердцем Пол, – тогда не занимайтесь этим. Оплатите ваши долги, дорогой Питер. Оплатите ваши долги! Мы уже целый час ведем переговоры, и я готов пойти на уступки. Я НЕ СТАНУ ТРЕБОВАТЬ ПРОЦЕНТОВ. Только попрошу.
– Как это любезно с вашей стороны! – воскликнул бедный Питер. – Я, пожалуй, продам мой воскресный парик, мою булавку для галстука, мою гордость – мой рояль – и даже мою свинью-копилку.
И он всё это продал и потом горько вздыхал, находя такое положение вещей весьма прискорбным.
Неделя шла за неделей, месяц за месяцем, и вот Питер, от которого остались кожа да кости, пришел к Полу и сказал:
– Пол, я насчет ссуды…
– Как?!! – изумился Пол. – Вы пришли ссудить меня деньгами? О, как вы любезны! Кстати, Питер, на какой диете вам удалось так замечательно похудеть? Я еле передвигаюсь от полноты, а вы можете бегать и прыгать, как юноша! Я так завидую вам, друг мой.
– Но я не завидую себе, друг мой, – ответил Питер. – То, что вы именуете диетой – на самом деле есть голодание, но вам едва ли известно, что это такое.
– Голодание?! – воскликнул нежный сердцем Пол. – Я восхищаюсь вашей силой воли, друг мой.
– А эти обноски! – продолжал Питер. – От них отказалось бы даже чучело. А такие ботинки вообще вышли из моды. А между тем, Пол, какие-нибудь пять фунтов сделали бы меня другим человеком.
– Вы меня пугаете, друг мой! – воскликнул нежней сердцем Пол. – Зачем вам становиться другим человеком? Я читал, что это называется шизофренией.
– Но мне так трудно жить! – вскричал бедный Питер.
– Отнюдь! – ответил нежный сердцем Пол. – Просто вы не осознаете удобств, которые вам даровало Провиденье, сделав вас бедным. Вам не грозит ожирение, вы ходите в оригинальном костюме и, наконец, у вас не болит голова, потому что головная боль появляется вместе с богатством.
– Простите, Пол, – сказал Питер, – я, конечно, не могу постичь всей глубины ваших суждений, но я заметил в них одно-два противоречия. Во-первых, если деньги причиняют вам такие неприятности, зачем вы так настойчиво требовали от меня уплаты по векселю, да еще и день в день?
– Это потому, – смиренно ответил Пол, – что вы подписали вексель, а дату заимодавец может назначить, какую ему угодно. Мы живем в свободной стране. Вы пугаете меня еще больше, друг мой! Вы уже не понимаете таких простых вещей.
Однажды, когда бедный Питер глодал черствую корку – его обыкновенный обед, – к нему подошел нежный сердцем Пол и с жаром схватил его руку.
– Мне известен ваш скромный образ жизни, – сказал он участливо, – и я из деликатности не привел судебного исполнителя. Вы помните, когда ваше состояние начало таять и люди бестактно говорили вам об этом, я один удержался от злословия. И потом, когда вы лишились последнего, помните, как я вам симпатизировал! Не говорю уже о том, что, в отличие от жестокосердных людей, я пообещал дать вам взаймы пятьдесят фунтов. Умолчим об этом, ведь я не люблю хвастовства. Сейчас речь о другом: в память о дружеских чувствах, которые я питаю к вам с детства, я решил дать вам взаймы ЕЩЕ ПЯТЬДЕСЯТ ФУНТОВ!
– О любезный друг! – со слезами на глазах воскликнул Питер. – Я, как никто другой, помню об оказанных мне благодеяниях. Но принять от вас еще и это вспомоществование представляется мне крайне затруднительным!
Глава 12
Музыкальный Садовник
– Ну, как, – спросил Профессор у детей, сидевших на полу, – теперь вы поняли тонкое различие между ирреальным и реальным? Пол оказал Питеру ирреальную помощь, но потребовал самых реальных денег.
– Да, мы поняли – просто ответил Бруно – непривычно просто для него. Но, видимо, он немного устал. Бруно пододвинулся поближе к сестре и прошептал: «Какая интересная история!».