— Где оно? — спросил Император, протирая глаза.
— Полагаю, в соседней Провинции, — ответил Профессор. — Такой прыжок унесёт ее по меньшей мере за пять миль! Теперь мы займёмся объяснением парочки Процессов. Но я вижу, что здесь едва ли хватит места, чтобы развернуться... этот маленький детёныш у меня на пути...
— О ком это он? — прошептал Бруно Сильвии.
— О тебе! — прошептала Сильвия в ответ. — Тише!
— Подвинься, пожалуйста, — вон в тот угол, — попросил Профессор мальчика. Бруно обиженно подчинился.
Профессор что-то читал по записной книжке.
— Сначала я объясню вам Процесс... Название, к сожалению, заляпано кляксой. Проиллюстрируем его рядом... — Некоторое время он изучал страницу, но Бруно не дремал.
— Рядом со мной, пожалуйста! — выкрикнул он из своего угла.
— То ли рядом Экспериментов, то ли рядом Образцов, не пойму... — произнёс Профессор.
— Пусть будут Эксперименты, — сказал Император. — Образцы мы уже видели.
— Конечно, конечно! — закивал Профессор. — Проведем пару Экспериментов.
— Можно я их проведу? — торопливо спросил Бруно.
— Ох, милый мой, не надо! — испуганно ответил Профессор. — Я совершенно не представляю, что из них выйдет, если за дело возьмёшься ты!
— Так ведь никто не представляет, даже если возьметесь вы, — возразил Бруно.
— Для нашего Первого Эксперимента нам потребуется вот эта Машина. У неё есть две круглые ручки — всего две, можете посчитать, кто хочет.
Шеф-повар вышел вперёд, посчитал, и, довольный, вернулся на своё место.
— Теперь вы можете сдвинуть эти две ручки вместе, только делать этого не следует. Ещё вы можете перевернуть Машину вверх ногами, но и этого делать не следует.
— А что делать следует? — спросил Бруно, слушавший очень внимательно.
Профессор милостиво улыбнулся.
— Ах да! — произнёс он с таким выражением, словно отыскал название главы. — Подготовка к работе и запуск! Позволь-ка! — Он подхватил Бруно под мышки и вознёс его на свой столик. — Разделим этот предмет всеобщего интереса на три отдельные части...
— Я лучше отсюда слезу, — пролепетал Бруно. — Мне не хочется, чтобы меня делили на части.
— Да у него даже ножа нет, глупый мальчишка! — зашептала ему Сильвия. — Стой тихо! Ещё разобьёшь что-нибудь!
— Пункт первый — взяться за ручки. — Профессор положил на них ладошки Бруно. — Пункт второй... — Тут он нажал какую-то кнопку, и с криком «Ой!» Бруно отдернул руки и принялся отчаянно тереть свои локти.
Профессор довольно захихикал.
— Чувствительный эффект, правда? Я настроил на щадящий режим.
— Вовсе она не режет! — с негодованием ответил Бруно. — Укусило за локти, хлопнуло по спине, дёрнуло за волосы и звякнуло в груди.
— Бруно, не сочиняй! — сказала Сильвия.
— Ты вообще не можешь знать! — возмутился Бруно.
— Наш Второй Эксперимент, — объявил Профессор, когда Бруно вернулся на место, всё ещё ожесточённо потирая локти, — суть получение такого редко-наблюдаемого-но-высокоценного явления, как Чёрный Свет! Все вы видели Белый Свет, Красный Свет, Зелёный Свет и тому подобное, но никогда ещё вплоть до этого чудесного дня глаза ни одного живого существа, кроме моих, не наблюдали Черного Света! Вот эта коробка, — сообщил он, осторожно ставя её на стол перед собой, и набросив сверху кучу покрывал, — вся наполнена этим Светом. А получил я его вот как. Я поставил зажжённую свечу в тёмный шкаф и закрыл его дверцы. Весь шкаф осветился чем? Жёлтым Светом, конечно. Тогда я взял бутылочку Чёрных Чернил, и полил ими сверху на свечу. К моей огромной радости каждый атом Желтого Света оказался выкрашен в чёрное! Это был величайший день в моей жизни! Тогда-то я и наполнил им эту коробку. Кто желает подойти и заглянуть под покрывала?
Последовала мёртвая тишина, и наконец Бруно сказал:
— Я загляну под них, если в локти не будет колоться!
Успокоенный на сей счёт, Бруно подошёл и засунул голову под покрывала. Спустя пару минут его голова высунулась, вся разгорячённая и чумазая, с дико всклокоченными волосами.
— Что ты там увидел, в этой коробке? — нетерпеливо спросила Сильвия.
— Ничего! — обиженно выпалил Бруно. — Там слишком темно.
— Его описание увиденного совершенно точно! — увлечённо воскликнул Профессор. — Чёрный Свет так сильно похож на Ничего — на первый взгляд, разумеется, — что я совершенно не удивляюсь, что этот мальчик не отличил одно от другого! Переходим к Третьему Эксперименту!
Профессор спустился с эстрады и направился к какой-то тумбе, крепко врытой в землю. С одной стороны к тумбе была прикреплена цепь с железным грузилом, а с другой стороны торчал обрезок китового уса с кольцом на конце.
— Это будет наш самый интересный Эксперимент! — объявил Профессор. — Он, правда, потребует времени, но это пустяковое неудобство. Посмотрите сюда. Если я отцеплю этот грузик и выпущу его из рук, он упадёт на землю. Кто-нибудь не согласен с этим?
Но все были согласны.
— Точно так же, если я перегну этот китовый ус через тумбу... вот так... и зацеплю кольцом за крюк на цепи, то он останется согнутым, а если я отцеплю, он сам собой распрямится. А с этим все согласны?
И с этим все были согласны.
— Теперь давайте вообразим, что, сцепив кольцо китового уса с крюком на цепи, мы так всё и оставили на очень долгое время. Сила китового уса, как вы понимаете, истощится, и он останется согнутым, даже если мы его отцепим. Тогда почему с грузом не может произойти то же самое? Китовый ус так привык находиться в согнутом состоянии, что больше не может распрямиться. Почему бы грузу не привыкнуть находиться в подвешенном состоянии и больше никогда не падать? Вот что я хотел бы знать.
— Вот что мы хотели бы знать, — эхом откликнулись слушатели.
— И долго нам ждать? — проворчал Император.
Профессор взглянул на свои часы.
— Полагаю, тысяча лет сойдёт для начала. По прошествии этого срока мы осторожненько отцепим груз, и если у него всё ещё будет (скорее всего!) небольшая тенденция к паданию, мы снова подвесим его на крюк и подождём другую тысячу лет.
Тут Императрица выказала одну из тех вспышек Здравого Смысла, которые обычно крепко поражали тех, кто становился их свидетелем.
— А тем временем можно провести ещё какой-нибудь Эксперимент.
— А и верно! — воскликнул Профессор с энтузиазмом. — Позвольте вернуться на эстраду и приступить к Четвёртому Эксперименту! Для этого заключительного Эксперимента мне понадобиться Щёлочь... или Кислота — забыл, что именно. Вы увидите, что произойдёт, когда я смешаю её с... — Он взял одну бутылочку и с сомнением стал её разглядывать. — Когда я смешаю её с... кое с чем.
Император снова вмешался.
— Как название этого чего-то?
— Названия я не помню, — признался Профессор, — и бирка потерялась. — Он торопливо принялся переливать содержимое в другую бутылочку, и тут обе бутылки с ужасающим грохотом разлетелись на куски, усыпав осколками стекла все аппараты и заполнив Павильон густым чёрным дымом. Я в ужасе вскочил на ноги и... и увидел, что стою один-оденёшенек у погасшего камина, а разбудила меня выскользнувшая в конце концов из моей руки кочерга, которая задребезжала, ударившись о щипцы и совок, и вдобавок перевернула висевший над очагом чайник, отчего комната наполнилась клубами пара. Я устало вздохнул и потащился в спальню.
ГЛАВА XXII. Банкет
«На ночлег останется плач, а утром приходит радость» [79]. Утром я проснулся в совершенно другом настроении. Сами воспоминания о друге, которого я потерял, были яркими и светлыми, как это ласковое утро, улыбающееся мне в окно. Я не решился побеспокоить леди Мюриел и её отца чересчур скорым повторным визитом; вместо этого я отправился прогуляться по окрестностям, и повернул к дому лишь тогда, когда опустившееся почти до земли солнце напомнило мне, что день вот-вот закончится.