Растопив таким образом лед, она продолжила разговор. И хотя она задавала ему обычные вопросы о его зарплате и количестве детей, его вежливые ответы не побуждали ее продолжить разговор о нем. Напротив, она принялась говорить о себе. Она рассказала ему, что у племянника ее мужа тоже есть ноутбук, как и у него, и что он тоже читает английские книги. Женщины в возрасте редко говорят о своих мужьях в третьем лице – «мой муж». В этом слове много неловкости. Как будто они произносят «парниша, который меня трахает», подумал он и засомневался, не будет ли слишком большой дерзостью с его стороны использовать это слово в письме, которое он собирался ей написать. Обычно в разговоре женщины называют мужчину «ваш дядя» или «ваш брат» – в зависимости от его возраста, чтобы избежать неловкости. Но вместо привычного «ним ункуль» женщина с опухшими ногами сказала «мой муж», чем сильно удивила своего собеседника. Его это позабавило и заинтриговало. Он не знал, с кем это можно было обсудить. Может, ей было бы интересно?
Но два дня спустя он порадовался, что не написал ей об этом – да и вообще не написал. Он предпочитал молчание равнодушному ответу, приправленному вежливыми любезностями, который, как он теперь был убежден, мог вызвать его рассказ. Он гадал, заметит ли она, что за последние пару дней он не поставил ни одного лайка на ее посты в социальных сетях. Может, его лайк был всего лишь одним из шестидесяти-семидесяти лайков, которые получали ее остроумные изречения в первый же час после публикации? Он прославился своей нерешительностью. У него была привычка мысленно менять свои решения и забывать сообщить об этом заинтересованным людям. В прошлом ему пришлось дорого за это заплатить. Ему не раз говорили, что с этим надо что-то делать, но он не мог взять себя в руки. Теперь, когда он остался один, это не имело значения и он больше не переживал из-за своего непостоянства. Но, как ни странно, решив не писать ей, он продержался достаточно долго, чтобы забыть обо всем.
Прошло добрых полгода, когда неожиданно пришло письмо. В теме значилось: «Восемнадцать ложек». В письме было следующее:
После этого было написано: «P. S. Он снова ударил меня прошлой ночью». И больше ничего. Подпись «с наилучшими пожеланиями, С. П.» была шаблонной. Он понял это по разнице шрифтов.
Он некоторое время смотрел на экран, после чего решил пойти побегать. Он уже несколько недель не выходил на пробежку. А если и выходил, то только в наушниках, в которых играла самая не подходящая для упражнений музыка – каввали, тхумри, суфийские[32] песни на пакистанском радио, даже классические бхаджаны[33].
– Ты что, не знаешь о неприкрытой патриархальной основе вайшнавской [34] литературы? – с неким отвращением спросила она, пролистав его плейлист. – Ты веришь в это?
– Я верю в музыку. А мелодичные композиции меня успокаивают, – сказал он.
Это была одна из многих вещей. Хотя это было давно, он так и не избавился от привычки придумывать в голове точные оправдания своему выбору.
Сегодня он не стал включать музыку. Он бежал в полной тишине. Он бежал мимо магазина продуктов Антона; солнце слепило, и он помахал рукой в ту сторону, где обычно сидел Антон, радуясь, что не придется встречаться с ним взглядом. Он бежал мимо домов, на пороге которых стояли бутылки с водой цвета индиго, чтобы отпугивать бродячих собак, – поверье, которое, как лесной пожар, охватило весь регион, несмотря на то что уже час спустя после появления первой бутылки было доказано, что это вопиющее заблуждение, так как собака тут же помочилась на одну из них. Он бежал мимо озера, запруженного маленькими свистящими утками и бутонами лотоса, похожими на логотип на упаковках средств интимной гигиены, которыми она пользовалась. Он бежал мимо невысоких куч сгоревшего пластикового мусора. Пластиковые бутылки горели даже тогда, когда были наполовину заполнены водой или сладкими напитками. Они расплавлялись до амебоподобных форм, но оставались закрытыми прозрачными сосудами с жидкостью в куче пепла. Обычно они его беспокоили, но сегодня он лишь рассеянно скользнул по ним взглядом. Он бежал с крыльями за спиной.
32
Суфизм – религиозное направление в исламе, близкое к монашеству в христианстве или буддизме.