— Но мы собрались на Совет Мечей, — заметил Урзоз из Девятой роты. — Зачем ещё ты созвал нас, если не намеревался объяснить свои действия?
Похоже, что выбор слов рассердил великого магистра. Его голос посуровел.
— Капитан, ты неправильно меня понял. Всё сказанное мной было лишь контекстом. Космодесантники созданы не для того, чтобы объяснять свои действия, но чтобы действовать.
— И что ещё ты предлагаешь сделать? — поинтересовался Рагнальд. — Если мы ушли от мести умидийцев, то нам осталось лишь вернуться на Дрогш и начать восстанавливать репутацию ордена.
— О, именно к этому я и намерен приступить, начиная изнутри, — великий магистр посмотрел на стол совета. — Капитан Кьестор, каким грехом Багровая Сабля может навлечь на своих братьев величайший позор, худший, чем невольное истребление невинных жизней?
— Трусостью, — капитан Седьмой даже не раздумывал над ответом. — Бросив своих братьев на поле боя.
— Трусостью. Хорошо, капитан Кьестор, — Кранон повернулся к другому офицеру. — Капитан Баркман. Видел ли ты свидетельства трусости во время кампании на Умидии? Бросил ли кто-то из братьев тебя на поле боя?
— Да, великий магистр, — как и Кьестору, Баркману даже не нужно было размышлять над ответом. — Капитан Кранон. Целых три дня Шестая рота пыталась вызвать его по воксу с просьбой о помощи в атаке на демона, и целых три дня он молчал.
— Чары демона испортили вокс! — возразил Кранон, но без всякой убедительности. Он повторил, тише и неуверенней, раскрыв свой обман. — Чары демона испортили вокс.
— Ты участвовал в избиении невинных горожан, уничтожил доказательства и бежал в дальние регионы планеты, где спрятался, — сверля брата негодующим взглядом, процедил старший Кранон. — Ты даже не пытался загладить вину. Ты и пальцем не пошевелил, чтобы исправить ситуацию и искупить свои грехи.
— И как бессмысленное убийство миллионов могло искупить мои грехи? — теперь в голосе Севариона звучал и гнев, и вызов.
— А как могло уничтожение доказательств вины и бегство?
— Всё было не так!
Все взгляды в зале обратились на Рийглера, невольно заговорившего вслух.
— И как же, капитан Рийглер? — спросил великий магистр. — Ты тоже сжёг трупы убитых собой горожан, но сделал это, чтобы не запятнать имени Багровых Сабель, если верить верховному библиарию Маннону.
— Это так, но…
— И после возвращения на планету разве ты не решил выследить виновника этого предательства и вернуть честь ордена?
— Да, великий магистр, но…
— И ты пытался вызвать капитана Кранона по воксу, чтобы заручиться его помощью на охоте?
Великий магистр загнал Рийглера в угол. Выбор был прост. Правда или ложь.
— Да, — сказал капитан, опустив взгляд на поверхность каменного стола.
— Так вот к чему всё идёт? — недоверчиво улыбнувшись, спросил Севарион. — К суду? Мою вину или невиновность определит суд равных?
— Похоже, что ты не понял меня, капитан… — ответил старший Кранон. — Твой суд был на Умидии, а бездействие на поле боя — единственным доказательством, предъявленным обвинением. Твоя защита оказалась неудачной, поэтому осталось лишь вынести приговор. Я спрашиваю совет: виновен ли капитан Кранон из Второй роты в трусости и должен и он понести наказание за свой грех? Да или нет. Никаких возражений и воздержаний.
Капитаны закричали — кто согласно, кто возмущённо. Рийглер смотрел на гладкий камень, всё ещё не свыкнувшись с мыслью, что он помог обвинить брата.
— Обсуждений больше не будет! — рявкнул великий магистр, ударив кулаком по столу. — Время пронимать решение. Что скажешь, капитан Дразнихт?
— Да, — без сомнений ответил Первый капитан, едва утих гвалт.
— Капитан Кранон?
— Это фарс! Мы пролили кровь невинных, и, что бы вам не говорили, она на наших руках, — обратился к галерее Севарион.
— Капитан, ты знаешь протокол, как и все. Да или нет?
— Ну конечно нет, — сплюнул младший Кранон.
— Рагнальд?
— Нет.
— Дзартон?
— Нет, — сказал он и добавил. — Севаст, не уводи нас по этому пути.
— Шергон?
— Да.
— Баркман?
— Да.
— Кьестор?
— Да.
— Ничкрар?
— Нет, — ответил Восьмой капитан, молчавший с самого начала собрания.