Даже в силовой броне Байл выглядел худым и напомина паразита, забравшегося в выскобленную изнутри оболочку жертвы. Темно-фиолетовая краска керамита поблекла, и серые пятна проглядывали там, где броню не прикрывал плащ из растянутых, кричащих лиц. Как и претенциозное название посоха, плащ был признаком его инстинктивной тяги к театральности. Подобные чудовищные склонности были прописаны у третьего легиона в генах, как цвет волос и бледная кожа.
— Полагаю, тут ничего нельзя поделать. Порода берет свое.
Он активировал вокс-писец, встроенный в доспехи. Это была старая привычка, от которой он не видел смысла отказываться. Он давно пришел к выводу, что даже самые банальные его размышления имели ценность. Ленивые фантазии на тему выращивания прогеноидов можно было продать простым апотекариям за хорошую цену в виде сырья или даже полезных технологий. Не один легион в Оке был обязан жизнью его исследованиям, и не важно, признавали они это или нет. Большинство не признавали.
Его имя было проклятием среди братьев. У них имелись на то причины: никто не любит хирурга, который отрезает ему конечность, даже если та поражена гангреной. К счастью, Байлу не нужна была любовь. Ему нужны были уединение и уважение. И то и другое он имел в избытке — во всяком случае, пока. Он обменивал свои апотекарские умения на защиту, ресурсы, на все, в чем нуждался, позабыв обиды из прошлой жизни. С Легионерскими войнами было покончено, а вместе с ними были похоронены и его воинские амбиции.
— Всему приходит конец. Такова природа вселенной. Всем нам суждено стать прахом и рассеяться по ветру. Всем, кроме вас. И тех, кто придет после.
Байл заглянул в резервуары, подмечая изменения, уже проявившиеся в молодых организмах. Он довел до совершенства процесс имплантации определенных органов и желез, которые были необходимы для расширения человеческого потенциала. Эти дети не станут идеалом, как и космодесантники, но они превратятся в нечто большее, чем люди. И, что самое прекрасное, будут абсолютно стабильны. Они будут сильнее, быстрее, агрессивней стандартных образцов. Лучше приспособленными к выживанию в этой жестокой вселенной.
— Мы с братьями — обманчиво хрупкие создания. Мы стоим непоколебимо, как живые крепости, но внутри нас таятся изъяны и слабости. В лучшие годы мы могли бы править вселенной. Теперь же мы рушимся, как рано или поздно рушится все сущее. Но в нашей гибели лежит ключ к возможному будущему.
В этом теперь состояла его работа и его великая ответственность. Он должен был улучшить несовершенный дизайн тех, кто пришел раньше, и населить звезды Новыми Людьми, приспособленными к мрачной тьме этого тысячелетия. Дети в резервуарах станут представителями первого поколения этого нового вида и передадут внесенные им изменения своим потомкам. Благодаря своей жизнеспособности и приспособляемости они станут фундаментом его новой расы.
— И вы будете мне благодарны, — сказал он. — Вы узнаете меня и будете преклоняться перед моими трудами, ибо я не брошу вас, как бросил меня мой отец, а его отец — его. Куда бы вы ни отправились, каких бы успехов ни достигли, я всегда буду рядом, держа руку на вашем плече. Ибо разве я не ваш прародитель? Разве я не спас вас из тьмы, чтобы вырастить из вас новую группу, как из ваших братьев и сестер?
Весь отсек «Везалия» был заставлен криогенными саркофагами его собственного изобретения, и в каждом из них лежало спящее тело. В основном дети: некоторые помоложе, некоторые постарше. Его слуги называли это Телесным оброком. В свое время он помог множеству миров, и те расплачивались за помощь сырьем. Первенцы благородных домов спали рядом с сиротами с промышленных миров-фабрик или маленькими дикарями, когда-то бегавшими по подульям десятков миров. Некоторые явились добровольно, понимая, какую честь им оказали, выбрав именно их. Других пришлось ловить его слугам на местах.
За прошедшие века он засеял своими созданиями бессчетные миры. Клоны, транслюди, специально выращенные мутанты — они исполняли его волю, правили от его имени или влияли на политику мира в его интересах. Некоторые должны были лишь следить, чтобы флоты планетарной обороны патрулировали только определенный сектор по определенному графику, или скрывать свидетельства его генетической жатвы среди рекрутов для малокровных наследников легионов первого основания. Гнилой, еле живой Империум не должен был осознать масштабы его деятельности, и его создания тщательно охраняли все тайны.