Опять колебание. Такое короткое, что нужно было ждать его, чтобы заметить.
— Сходство не имеет значения. Я выбрала их, потому что они лучше всего подходят для моих целей.
Байл отвернулся от теней. Стая «летучих мышей» вылетела из-под платформы, взмахивая крыльями, и стала подниматься по спирали, вопя странную, печальную песню. Он мгновение наблюдал за ними, прежде чем ответить.
— Выйдя на орбиту, я заметил признаки идущего терраформирования. Выглядит это так, словно кто-то пытается стимулировать вулканическую активность. Купол Фарсиды был встроен в вулкан, верно?
— Это нужно для получения термальной энергии. Наш разговор начинает мне надоедать. Где мое подношение?
Вопрос прозвучал резко, а ее оптика раздраженно защелкала. Она была у него в руках. Злость была одной из немногих оставшихся у нее эмоций.
Байл улыбнулся и продолжил давить:
— И все же он был по-своему красив.
— Красота не имеет значения. Не имеющие значения понятия исключаются из инфопотока. Марс… Фарсида… не имел… не имеет значения в текущих рабочих параметрах. Теперь Квир — мой дом.
Ее заявление ставило точку, указывало на безвозвратность прошлого, но он продолжил:
— Значимость зависит от точки зрения, как мне кажется. Что есть человек, как не сумма его воспоминаний, плохих и хороших? Все становится частью целого, даже самое незначительное. Попробуй взвесить и разделить их, и вскоре обнаружишь, что перед тобой пустота.
— Не пустота. Что-то лучше.
Байл пожал плечами.
— В Оке слишком много глупцов, которые пытаются отстраниться от ошибок прошлого. Они надеются переписать историю, словно это может отменить их грехи. Но что сделано, то сделано. Чтобы возвыситься, надо строить на фундаменте из сожалений, ошибок и крахов. Надо всегда смотреть вперед, а не назад.
— На слабости не построить ничего ценного.
— Слабость — это почва, в которую сеют семена будущей силы. — Он показал на себя. — Слабость плоти, тела и духа привела меня на высоту, которую мои прошлые братья и представить себе не могли. Я переделывал полубогов по образу своему и черпал воду из родника самой жизни. Будь я уверен в своих силах, не отклоняйся я от своих изначальных функций, я не создал бы и половины того, что оставило мой след в крови и кости бессчетных людей.
Шпор внимательно оглядела его.
— По моей оценке, твои биологические процессы остановятся через…
Байл резко мазнул рукой.
— Умоляю, избавь меня от своих оценок. У меня есть собственные часы и достаточно песка, чтобы их заполнить.
— Повышенный пульс. Ты испытываешь страх. Ты забыл про подношение, Фабий? Поэтому мы обсуждаем незначимые вещи?
— Я испытываю раздражение, а не страх, — поправил он ее, игнорируя вопросы. — Смерть придет ко всем, так или иначе. Корабли ржавеют, ядра планет коллапсируют, звезды остывают, и даже полубоги умирают. Я боюсь только одного: что я умру, не закончив свою работу. — Он посмотрел на нее. — Именно поэтому я пришел к тебе. Мне нужно кое-какое оборудование.
Шпор молча ждала. Байл легкомысленно взмахнул рукой.
— Специфические оборудование. У меня есть чертежи. Недостает только возможности воплотить их в реальность.
— Признание слабости. Неожиданно.
— Рано или поздно в жизни наступает момент, когда возникает потребность в помощи, как бы нам ни хотелось этого избежать, — ответил Байл, опираясь на посох. — Я не машиновидец и в технике разбираюсь так же плохо, как ты — во внутренних процессах лимбической системы.
— Я прекрасно осведомлена о задачах этой биологической сети.
— Разумеется, прошу меня извинить, — сухо улыбнулся Фабий. — Мне следовало догадаться, что ты знаешь о ее хитросплетениях, раз удалила большую ее часть.
Пару секунд раздавались только щелчки и жужжание ее внутренних авгуров. Затем она произнесла:
— Снисходительный тон. Ты утомляешь меня, Фабий.
Он рассмеялся:
— Да. Опять прошу меня извинить. Легко привыкнуть тому, что ты обладатель самого мощного мозга в комнате. — Он слегка поклонился. — Однако ты обладала легендарными когнитивными способностями среди слуш Омниссии еще до того, как все пошло не так.
Она окинула его взглядом.
— Все не пошло не так. План был плох изначально.
— Тогда зачем было следовать ему— зачем следовать за нами, обрекая себя на изгнание? Зачем подчиняться приказу Воителя и менять Фарсиду на этот задымленный ад?