— Суди сама.
Шпор взяла шип и осмотрела его.
— Объяснись.
— Это инфошип. Довольно очевидно, тебе не кажется?
— У меня есть инфошипы.
Байл уставился на нее.
— Это шутка?
— Это наблюдение. Что в нем?
Тонкие губы Байла растянулись в широкой улыбке.
— Воспоминание, госпожа.
Шпор помедлила.
— Воспоминание?
— Момент во времени, извлеченный из сознания одного неудачливого архимагоса и помещенный в электронный янтарь.
— Что за время? Что за воспоминание?
Байл взмахнул рукой.
— Посмотри сама.
Но она продолжала медлить. Она не доверяла ему. Он ожидала предательства с его стороны, хотя он всегда обращался с ней по справедливости. Шпор стала королевой не потому, что доверяла странным людям с дарами.
Она вставила инфошип в разъем на кирасе. Линзы ее глаз щелкнули. Воздух замерцал, покраснел и наполнился тихим гулом. Из встроенных проекторов выросло гололитическое изображение.
— О, — тихо сказала Шпор.
Байл поднялся на ноги, и его плащ затрепетал под воспоминанием марсианского ветра. Они стояли в тени Фарсиды, освещенной заходящим солнцем.
В ржаво-красном воздухе плавали песчинки. Древние строения усеивали склон гигантского вулкана, а по равнинам внизу бежали двуногие машины со всадниками в бледных цветах Фарсидского купола. Воспоминание было сильным. Байлу почти казалось, что он чувствует едкий запах марсианского воздуха и бьющий в лицо песок.
Он не мог не признать, что работа была отличная. Байл взглянул на Шпор.
— Марс. Каким он был до Раскола.
Шпор молчала и не шевелилась, купаясь в свету лучших дней.
— Это слабость, — продолжил Байл. — Песок между шестернями расчетов.
Шпор протянула руку к красному солнцу, скрывающемуся за куполом вулкана.
— Я забыла, как свет отражался от терморезонаторов, — сказала она. — И как шумели пирокластические фильтры, когда падала температура.
Она уронила руку и посмотрела на него.
— Это не имеет значения, — повторил Байл.
— Шутка, — отозвалась она.
Он улыбнулся:
— Наблюдение. Тебе угоден дар?
Шпор отвернулась.
— Да. Я подумаю над твоей просьбой. — Помолчав, она добавила: — И я назову имена твоих врагов, если хочешь. Хотя бы это ты своим подношением заслужил.
Байл поразмыслил над ее предложением, но недолго, и махнул рукой:
— Нет, их имена не имеют значения.
У него был легион врагов. Галактика горела и была полна пироманов, жаждущих завладеть пеплом. Байлу не было дела до огня, его причин и тех, кто ему поклонялся. Только до того, что ждет после. Пусть Галактика горит. Из ее пепла восстанет новое будущее.
Созданное им.
Крис Райт
Серебряный (не переведено)
Не переведено.
Ник Кайм
Совершенство
1
Кровь… Скользкие земляные укрепления Сорокового Терциус…
Роак пошатнулся и упал. Кровь была его, но осознание этого пришло не сразу, так неожиданна и яростна была атака.
Роак был ветераном Вардаска, военная служба была его жизнью. Он нес оборону в Драконьей Кузнице во время восстания, восемь лет нес знамя грандмаршала, еще пятнадцать лет носил на груди медали. А сейчас он даже не мог унести в себе собственные внутренности.
Веревки рубиново-красных кишок, скрутившиеся кольцами на уровне его колен, свисали из серповидного разреза на животе. Поток крови из раны обрушился под ноги, но быстро иссяк.
Двадцать три года Роак был лейтенантом Вардасского пятого. Он умер меньше чем за три секунды.
Убивший его был мечником несравненной грациозности, и он уничтожал солдат, казалось, без каких-либо усилий. Этот чемпион Темных богов, воплощение тайной противоестественности и нечестивой гармонии, был чистым злом.
Сержант Кэмерон был очарован его убийственным мастерством. Даже через линзы магнокуляров это было гипнотизирующим зрелищем. Его ноздри наполнил приторный мускусный запах, голова закружилась; он покачнулся и лишь в последний момент успел ухватиться за стену, чудом не опрокинувшись вниз, в гущу развернувшейся схватки.
Помотав головой, Кэмерон попытался сосредоточиться, но мечник был словно ангел — само совершенство, и каждый чарующий взмах меча, каждый фонтан артериальной крови, исторгавшийся из его жертв, служили ему способом художественного самовыражения.