Бурдюков ошкрябал спиной стенку в тесном коридоре.
— Здрасьте, — качнулся к нему патлатый.
— Угу.
— И это, — бросил отец, — совесть имей, мой халат одевать.
Бурдюкова аж развернуло.
— Это мой халат!
— Еще скажи, все здесь твое. Виктор! — брякнул кулаком в дверную филенку отец. — Давай уже! Закругляйся! Хватит!
— Пап, — сказал Бурдюков, — а где мы работаем?
Отец посмотрел на него как на слабоумного.
— Сережа, ты маршрут не запомнил?
— Я в смысле, чем занимаемся.
— Работаем.
Патлатый хихикнул.
— Кем работаем? — решил не сдаваться Бурдюков.
— Тебе именно сейчас это стало важно?
— Да!
— Мы ходим в комплекс и там работаем, — сказал отец.
— Все ходят, — поддакнул патлатый.
— Но кем?
Отец с шумом выдохнул.
— Какая тебе разница? — Он снова стукнул в дверь. — Виктор, твою душу! Выходи!
— Заканчиваю, — донеслось изнутри.
— То есть, и ты не знаешь, — сказал Бурдюков. — А кто-нибудь вообще знает? Это секрет? Секретная работа?
— Что ты за ерунду вообще спрашиваешь? — рассвирепел отец. — Вчера ахинею нес. Сегодня с идиотскими вопросами прицепился. Честное слово, выселим мы тебя, совместно, коллективом выселим, если и дальше так пойдет.
— Это моя квартира!
— Ну да!
Отец сдвинул вышедшего мокрого Виктора и скрылся в ванной. Переругиваться через дверь Бурдюков посчитал глупым.
— Виктор! — побрел он за братом, которого не помнил, хоть убей. — Ты же тоже сейчас на работу?
Тот кивнул, вытирая прихваченным полотенцем голову.
— Скажи мне, — Бурдюков поймал его за запястье, — что мы делаем?
— В смысле? Где?
— На работе!
— Работаем.
Бурдюков простонал.
— А по какому профилю?
— По нужному, по общему, по какому надо.
В гостиной сидели, вставали, ежились, сворачивали одеяла и простыни незнакомые Бурдюкову люди. Одна девчонка была без лифчика. Кто-то по-хозяйски смотрел телевизор. Звук, правда, выкрутил. На сменяющих друг друга картинках летели ракеты, скакали лошади, какой-то азиат показывал свой улов — рыбу с него размером, всю в радужной чешуе.
— Я просто пытаюсь понять, что мы делаем, — сказал Бурдюков.
— Нужное дело делаем, — сказал Виктор. — Для страны, для людей, для будущего. Отстань.
— Но мы же не строители?
— Нет, куда нам.
Виктор перешел в спальню. Бурдюков последовал за ним.
— А у нас вредное производство?
— Магда — вот вредное производство, — сказал Виктор, указывая Бурдюкову на жену.
Мимо, бочком-бочком, с тапочками, прижатыми к груди, протиснулся смущенно улыбающийся сосед Павел, кивнул, пожал ладонь, пропал за дверью. В гостиной что-то мягко упало — то ли подушка, то ли спальный мешок. Слышимость! Виктор стянул со стула брюки и рубашку, принялся одеваться.
— Вить, — повернул его к себе Бурдюков, — это тайна?
— Что?
— То, где мы работаем?
Брат постоял, соображая, глазами ушел в себя. Пальцы его замерли, до половины вдев пуговицу в петлю.
— Н-нет, — сказал он наконец, и пальцы его вновь пришли в движение, — не думаю, глупости. Какая тайна?
— Но тогда чем мы занимаемся? — спросил Бурдюков.
— Сергей, — очень серьезно ответил ему Виктор, — мы не занимаемся, мы работаем.
— А-а! — закричал Бурдюков. — Здесь что, все старательно делают из меня дурака?
Стало вдруг тихо.
Остановилось время и всякое шевеление. Из гостиной в приоткрывшуюся дверь на Бурдюкова уставились шесть пар глаз и две голые груди. Виктор и вчерашняя пожилая чета родственников, сидящая на низких матрасах у окна в спальне, не отставали, избрав объектом притяжения своих взглядов его переносицу и брови.
Пауза длилась, наверное, секунд десять.
Бурдюков ждал ответа, а вопрошаемые, похоже, и не собирались отвечать. Во всяком случае, в лицах всех этих доселе незнакомых людей, занимающих его жилплощадь, читалась какая-то брезгливая отстраненность.
Будто он только что шумно испортил воздух.
— Се-еренький! — комкая тишину, апофеозом раздался сонный, тягучий голос Магды. — Что ты все кричишь?
Она выставила вверх пухлые руки.
— Иди сюда.
И все вновь, с едва уловимым облегчением, заработало, задвигалось, обрело звучание, люди потеряли Бурдюкова и занялись привычными делами.
— Серенький!
Магда, привлекая его внимание, сжала и разжала пальцы.
— Отец просил тебя разбудить, — наклонился к жене Бурдюков.