— Я немного знаю итальянский, — ответил я. — В самом деле, у нас были родственники итальянцы.
— Я знаю, — несколько раздраженно произнес Доусон Уигналл, — разумеется, мне это известно. — Имелось в виду, что у великих нет секретов друг от друга.
— Это я ему говорил, — ответил я, — мистеру Скриббле…ах.
— А я тоже ему это говорил, — сказал Доусон Уигналл.
— Да-да, я понял, это была шутка, — ответил я, произнося слово шутка по-французски — mot.
Сиберрас смотрел то на меня, то на Уигналла и прихлебывал свой холодный напиток с таким видом, словно это был кипяток.
— Mot, — повторил я, обращаясь к нему, — словечко по-французски. Вы, случайно, по-французски не пишете?
— По-мальтийски и по-итальянски, — еще громче ответил Сиберрас, как будто я не понял его с первого раза. — По-французски мы, мальтийцы, говорим только “спокойной ночи”. Французы здесь недолго пробыли. Мальтийцы их выгнали.
— Ну да, — сказал я, — архиепископ мне об этом говорил. Мальтийский народ изгнал французов. Один из предков моей матери чисто случайно чуть было не оказался в числе этих изгнанных французов. Но с ним еще раньше успели разделаться мамлюки весьма жестоким образом. В Египте. В ходе той самой экспедиции.
Я увидел, как Джеффри подмигнул мне, поглощая виски. Я холодно посмотрел на него в ответ. Одному богу известно, сколько он успел принять на грудь еще дома. Вот что значит отсутствие дам.
— Но вы ведь — британец, — заметил Сиберрас.
— Мать моя была француженка.
— Мальтийцы изгнали французов! — возопил Сиберрас.
— Когда вы их выгнали, — вопросил Уигналл, — вы, хотя бы, совершили это ночью? Чтобы сказать им на прощанье bon soir?[33]
Уигналл мне все больше нравился.
— Мы говорим bonne nuit[34]. А днем buon giorno[35]. По-итальянски.
— Спать ложитесь по-французски, а просыпаетесь по-итальянски. Взяли лучшее из обоих языков. А в промежутке живете по-мальтийски. Красота.
Энн Овингтон подошла к нам, добродушная, улыбаясь всеми морщинками. Встреча литературных гигантов.
— Ну, как у нас идут дела? — спросила она.
— Я жду — не дождусь моего торта! — воскликнул Сиберрас так, будто остальные блюда его не интересовали.
— Прекрасно, — ответила она, снова покидая нас.
— Он ждет не дождется своего торта, — с серьезным видом сказал Уигналл. — Кстати, коль уж речь зашла о вашей семье, миссис Кампанейти передает вам горячий привет.
— Это имя произносится не так, — объявил Сиберрас. Не “нейти”, а “нати”. Мне знакомо это имя, оно итальянское.
— Разумеется, вам знакомо это имя, но в Америке его произносят именно так.
— Ортенс? — удивился я. — Вы виделись с Ортенс? — Я произнес это имя на французский манер, как его произносила мать.
— Там они зовут ее Хортенс, в рифму с “пенс”. Была, помнится, когда-то песенка про мою любимую Хортенс. У которой не было ни гроша, ни извилин. Разумеется, к вашей сестре это не имеет отношения. Она прекрасно выглядит, если вам это интересно. Она выглядит очень современно, очень умна, подтянута и тому подобное. Она шлет вам самый горячий привет и так далее.
— Что вы делали в Бронксвилле?
— Читал стихи, в том числе и собственного сочинения. У Сары Лоренс. Потом была маленькая вечеринка. Впрочем, не столь уж и маленькая. Довольно затянувшаяся. У меня сложилось впечатление, что у нее все в порядке. — Но тут он чуть горестно кивнул.
— Не пьет без просыпу? — спросил я с стариковской прямотой, — не сидит на наркотиках? не ослепла?
— Мне показалось, что она в прекрасной форме. Ну, выпила немножко. Но весьма хороша. Я ей сказал, что собираюсь на Мальту. Она просила меня передать вам поздравления с днем рождения и так далее. Ну, когда придет время.
Уигналл поднял свой стакан и выпил за мое здоровье. Нет, он был вполне симпатичный. Поэт, конечно, но мне ли его судить?
Джеффри беседовал у столика с напитками с Овингтоном, поглощая третью порцию виски.
— Она, наверное, мне писала, — подумал я вслух. — Джеффри, у нас ведь не было времени разобрать последнюю почту?
В ответ он изобразил себя поверженным на канаты, довольно вульгарно. Я представил его Уигналлу и Сиберрасу, они ответили дружелюбными репликами. Затем Уигналл, медленно и тщательно артикулируя, обратился к Сиберрасу:
— Мистер Туми — не только один из самих выдающихся ныне живущих писателей Британского содружества, он еще и родственник покойного его святейшества папы Григория XVII.