Выбрать главу

— Если он, конечно, придет… — не удержалась Наталья.

Вова пришел. Когда Сима в назначенный час появилась на берегу, он сидел на своем камне, курил и задумчиво смотрел вдаль.

Сима тихо подошла сзади и закрыла ему глаза. Он взял ее руки, прижал к губам и сказал невнятно, в ладони:

— Я ждал этой минуты весь день.

Она наклонилась и прижалась щекой к волосам на затылке. Волосы были мягкими, как у ребенка, но пахли по-мужски: табачным дымом и… бензином? «И руки у него красивые, мужские, и видно, что рабочие», — подумала Сима и прошептала:

— Я ничего о тебе не знаю…

— Я расскажу тебе все, на что имею право, — пообещал Вова.

— В каком смысле? — не поняла она. — Кто-нибудь ограничивает твои права?

— Организация, в которой я работаю. Я не принадлежу себе, Сима.

— И чем же ты занимаешься?

— Ты смотрела «Семнадцать мгновений весны»?

Сима тупо кивнула.

— Тогда ты должна понимать…

— Ты что, резидент иностранной разведки? — ужаснулась она.

— Ну почему же иностранной?.. — удивился Вова. — Впрочем, — прервал он себя, — я уже сказал тебе больше, чем мог. Гораздо больше… Но может быть, это даже хорошо. Потому что теперь ты поймешь, почему сегодня, сейчас я должен уйти…

— Уйти… — как эхо повторила Сима.

— Да, родная. — Он порывисто прижал ее к себе. — Хорошо еще, что я успел предупредить тебя об этом. Чаще бывает наоборот. Но если это случится — а это случится, — не обижайся и знай: я обязательно вернусь, как только выполню свою работу, буду ждать тебя здесь, у этого камня…

Он взглянул на ее опечаленное лицо. Сима огорченно молчала.

— Не расстраивайся, родная. Верить и ждать — это участь наших женщин. Наших жен…

— Так ты женат?! — встрепенулась Сима.

— Нет, — честно признался Вова. — Но вчера я впервые задумался об этом… — Он сжал ее поникшее плечо и взглянул на часы. — А вот теперь я действительно опаздываю!

— И ты не поцелуешь меня на прощание?.. — лукаво поинтересовалась Сима.

Но Вова разгадал ее маленькую хитрость.

— Тогда я уж точно не смогу уйти. — Он провел пальцами по ее щеке и чуть приподнял голову за подбородок. — Я поцелую тебя завтра.

— Завтра… — повторила Сима.

Он резко повернулся и зашагал прочь. Она смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду. Вова не оглянулся. Ни разу.

5

Завтра наступило, и Сима, сгорая от нетерпения, пришла к заветному камню почти на час раньше назначенного времени. И просидела допоздна.

Она уже собиралась уходить, когда Вова наконец появился. Сима смотрела, как он идет к ней, в белом костюме, с алой розой в руках, и слушала гулкие удары своего сердца.

Он протянул ей цветок, и Сима порывисто сжала толстый стебель, не замечая, как больно впиваются в ладонь острые шипы.

— Пойдем, — потянул ее за руку Вова.

— Куда?

— Сейчас увидишь.

Они вышли на дорогу к припаркованной у обочины сверкающей черным лаком «ауди».

— Ого-о! — подивилась Сима. — Шикарная машина!

Он галантно распахнул перед ней дверцу.

— И куда же мы поедем? — осведомилась она, усаживаясь на удобное сиденье.

— Скоро узнаешь, — продолжал интриговать ее Вова, плавно трогаясь с места.

Больше, пока они ехали, он не сказал ни слова, только изредка смотрел на нее. И Сима, не поворачивая головы, чувствовала эти обжигающие взгляды.

«Что происходит? — думала она. — Как получилось, что этот человек приобрел надо мной такую безграничную власть? В первый же день, в первую минуту… И чем он лучше Супонькина? Да ничем. Что он делает иначе? Ничего! Все то же самое. Тогда почему я теряю голову? От одного бегу, а другой сводит с ума… Эффект новизны? Нет, нет… Это просто наваждение какое-то…»

Он коснулся ее руки, и Сима подпрыгнула как ужаленная.

— Я, видно, совсем потерял от тебя голову, — озвучил Вова ее мысли, и Сима уставилась на него, будто внимая откровениям оракула. — Понимаешь, — продолжал он, — у меня нет своего жилья в этом городе. Я часто бываю здесь по служебным делам, но останавливаюсь всегда на ведомственной территории. Посторонних туда не пускают. А здесь у нас конспиративная квартира. Я не имею права приводить сюда чужих, но, вот ты видишь, впервые в жизни решился нарушить…

— Господи! — заволновалась Сима. — Не надо ничего нарушать! Давай уедем отсюда…