Кулл вздохнул и поднялся на ноги. Дела государства не могли ждать, и он должен был возвратиться и заняться проблемами, о сути которых имел лишь смутное представление, а как разрешить их — не мог и представить себе.
IV. Кто умрет первым?
Двадцать человек бесшумно крались средь молчания, царившего в коридорах и залах дворца. Их ноги в мягких кожаных туфлях ступали беззвучно и по толстым коврам, и по голым мраморным плитам. Факелы, стоявшие в нишах, рождали красные отблески на обнаженных кинжалах, мечах и лезвиях боевых топоров.
— Тише, тише вы все! — прошипел Ардион, оглядываясь на своих сообщников. — Кто это там дышит, словно буйвол? Начальник ночной охраны удалил отсюда всех стражников. Одним приказал оставить свои посты, а других напоил. И все же мы должны быть осторожны. Счастье еще, что эти проклятые пикты, эти тощие волки, либо остались в своем посольстве, либо отправились в Грондар. Тише! Все назад! Стража идет.
Они столпились позади огромной колонны, за которой мог бы спрятаться целый отряд людей, и ждали. Почти сразу же из-за угла появился десяток воинов, великанов в алой броне, казавшихся движущимися железными статуями. Все они были тяжело вооружены и на лицах некоторых из них была написана легкая неуверенность. Лицо их начальника было бледным и застывшим и, когда отряд проходил мимо колонны, за которой прятались заговорщики, он поднял руку, утирая выступивший на лбу пот. Он был молод и предательство давалось ему нелегко.
Гремя броней, стражники миновали их и удалились по коридору.
— Прекрасно! — хмыкнул Ардион. — Он сделал все, как я приказал. Кулл спит, оставшись без охраны. Нам надо скорее покончить с этим делом! Если нас схватят при покушении, мы пропали, но мертвого царя забывают быстро. Скорей!
— Да, скорей! — вскричал Ридондо.
Они не таясь побежали по коридору, пока не уперлись в дверь спального покоя. — Это здесь! — крикнул Ардион. — Энарос, взломай мне эту дверь!
Великан всем своим весом навалился на створки дверей. Со второй попытки засовы затрещали, послышался звук ломающейся древесины, дверь подалась и распахнулась.
— Вперед! — воскликнул Ардион, охваченный жаждой убийства.
— Вперед! — взревел Ридондо. — Смерть тирану!
Они ворвались внутрь и застыли на месте. Перед ними стоял Кулл — но не раздетый Кулл, еще ничего не соображающий со сна и безоружный, которого можно было бы зарезать, как барана, а Кулл бодрствующий и разъяренный, уже частично облачившийся в доспехи Алого Убийцы, с грозным мечом в руке.
Куллу не спалось, и он тихо поднялся за несколько минут до этого, намереваясь попросить начальника стражи зайти к нему, чтобы немного поболтать. Однако, поглядев в глазок двери, он увидел, как тот уводит своих людей. Подозрительный, как все варвары, царь заподозрил предательство. Он и не подумал остановить их, решив, что все они причастны к заговору. Не было никакой разумной причины для того, чтобы они оставили свой пост. Поэтому Кулл начал бесшумно и быстро облачаться в доспехи, которые он хранил под рукой, и не успел он покончить с этим, как дверь затрещала под тушей Энароса.
Немая сцена длилась мгновение — четверо мятежных аристократов в дверях и шестнадцать отчаянных головорезов, столпившихся за их спинами — а против них — молчащий гигант с ужасающим взором, застывший в середине царского спального покоя с мечом наготове.
Затем Ардион закричал: — Вперед! Бей его! Нас двадцать на одного, и он без шлема!
Действительно, Куллу нехватило времени, чтобы надеть шлем. Не было времени даже на то, чтобы снять со стены большой щит. Но даже в таком виде он был защищен лучше, чем любой из убийц, за исключением Энароса и Дукалона, облаченных в полные доспехи с опущенными забралами.
С воплями, от которых задрожали стены, заговорщики хлынули в комнату. Энарос бежал первым. Он несся словно разъяренный бык, пригнув голову и выставив меч снизу для удара в живот. Кулл метнулся ему навстречу, как тигр прыгает на быка, и весь вес, вся мощь царя были вложены в размах руки, сжимающей меч. Огромное лезвие сверкнуло, описав в воздухе свистящую арку, и обрушилось на шлем военачальника. И лезвие и шлем разлетелись в куски. Энарос безжизненно растянулся на полу, а Кулл отскочил назад с уцелевшей рукоятью в руке.
— Энарос! — буркнул он, когда расколотый шлем выставил на всеобщее обозрение разрубленную голову. И тут остальные заговорщики набросились на него. Он почувствовал, как клинок кинжала скользнул по его ребрам, и отбросил нападающего ударом левой руки. Другому он всадил сломанную рукоять промеж глаз и тот, потеряв сознание, покатился на пол, обливаясь кровью.
— Четверо — к двери! — воскликнул Ардион, следя за схваткой. Он боялся, что Кулл с его мощью и стремительностью, может прорваться сквозь их ряды и ускользнуть. Четверо негодяев отступили и выстроились, загораживая единственный вход. И в этот миг Кулл метнулся к стене и сорвал с нее древний боевой топор, висевший там уже более столетия.
Прижавшись к стене, он мгновение разглядывал своих противников, а потом метнулся прямо в их гущу. Кулл предпочитал не обороняться, а нападать. Удар топора швырнул одного из заговорщиков на пол с разрубленным плечом, а ужасающее обратное движение древнего оружия сокрушило череп другого. Нагрудная пластина доспеха отразила удар меча третьего врага — иначе Куллу пришел бы конец. Его заботой было прикрывать свою незащищенную шлемом голову и промежутки между грудной и спинной пластинами, поскольку валузийская броня была составной, и у него не было времени нацепить все ее части и затянуть завязки. Кровь уже струилась из неглубоких ран у него на щеке, руках и ногах, но он оставался стремительным и смертоносным бойцом, и даже с таким значительным численным перевесом нападавшие дрогнули перед ним. К тому же они мешали друг другу.
На мгновение они все дико навалились на него, размахивая оружием, затем отхлынули и окружили его кольцом, пытаясь достать его длинными выпадами. Пара трупов на полу явились немыми свидетелями провала их первой попытки.
— Трусы! — вскричал Ридондо в ярости, срывая свой шутовской колпак и сверкая обезумевшими глазами. — Вы что, боитесь его? Смерть деспоту! Бей его!
Он яростно рванулся к царю, но Кулл, узнав его, отразил его меч топором и оттолкнул певца так, что тот кувырком покатился по полу. Царь перехватил своей левой рукой меч Ардиона и отверженный спас свою жизнь лишь присев под размахом топора Кулла и отпрянув назад. Один из злодеев бросился на пол и попытался схватить Кулла за ноги, чтобы повалить его, но с таким же успехом он мог бы попытаться повалить железную башню. У него еще хватило времени взглянуть вверх, чтобы увидеть обрушивающийся на него топор, но времени избежать удара ему не хватило. Тут один из его сообщников ухватился за рукоять меча обеими руками и, размахнувшись, изо всех сил ударил Кулла по плечу. Наплечник разлетелся и царь сразу же почувствовал, что под нагрудную пластину стекает кровь.
Друкалон, расталкивая нападавших направо и налево, подобрался к Куллу и занес меч, нацелив удар в незащищенную голову царя. Кулл пригнулся и, хотя человеку его роста было трудно таким образом избежать удара карлика вроде Дукалона, меч просвистел над ним, срезав прядь волос.
Кулл крутанулся на пятке и нанес удар сбоку, словно метнувшийся волк, широкой ровной дугой. Дукалон рухнул, рассеченный чуть не надвое. — Дукалон! — с трудом выдохнул Кулл. — Я должен был бы узнать этого недоростка даже в Аду…
Тут он попытался отразить натиск обезумевшего Ридондо, который, придя в себя, набросился на царя, вооруженный одним лишь кинжалом. Кулл отскочил, подняв топор.