И если бы соперник попал в челюсть, то он бы эту самую челюсть сыну альфы сломал, но волк остался бы в сознании. И волк бы сражался. А если бы соперник попал в висок, то даже сын альфы вряд ли выжил бы после такого удара. Волк бы умер.
Но соперник попал в скулу. И удар был сильный. Очень сильный. К сожалению, не чугунная голова ликантропа от столкновения увернуться не смогла, и свет для мужчины померк.
Когда волк без сознания повалился на пол, так бесцеремонно ворвавшийся в комнату блондин резко поднял Снежку с колен, и потащил на выход, не прекращая обеспокоенно тараторить:
- Жаныч, пожалуйста, только скажи, что я успел...
Выйдя из комнатки, он буквально впечатал филолошку спиной в стену, прямо возле косяка, и, не стесняясь, внимательно её осмотрел и ощупал, особое внимание уделив шее и плечам. Даже платье приспустил, что Снежку немного смутило, хотя она всегда относилась к этому мужчине (сейчас повзрослевшему и уже очень даже симпатичному мужчине) только как к брату.
- Успел. - удовлетворенно выдохнул Роман, и отступил на шаг, - Как-то не хочется мне из-за твоих увеселений потом с Ильёй Сергеевичем объясняться. Да и уши мне мои дороги, как память. Стой, не двигайся.
- Ромыч, ты вообще что творишь?! Ты ж моего калеку убил!
- Твоего калеку еще хрен убьёшь. - раздраженно заверил друг детства, выуживая из внутреннего кармана компактный перцовый баллончик. - Жив он. И скоро очухается. И нам в этот момент надо быть подальше от клуба «Бестиарий». Большое тебе, кстати, человеческое спасибо, мне теперь сюда вообще дорога заказана. А мне тут, между прочим, нравилось.
- Почему?
- Потому, что он то меня не запомнил, - Ромка кивнул подбородком в сторону распластавшегося на полу ликантропа, - А вот Макс, с которым я сцепился и нос сломал, точно хрен забудет. На, лицо прикрой.
Ромка протянул Снежке белый платок.
Снежка улыбнулась: в этом весь Ромка! Ну кто еще в наше время пользуется тканевыми платками? Все давным-давно покупают компактные и удобные упаковки бумажных. Дёшево и сердито. А вот Ромка носит выглаженный белый хлопковый платочек...
- Снежка, нос. Дыши через платок. - строго напомнил он, и шагнул в комнату.
Когда Ромыч начал распылять предназначенный для самообороны перцовый спрей в крохотной комнатушке без окон, Снежа пришла к выводу, что не одна она сегодня перепила: на трезвую голову такое делать никто не станет. Это просто сумасшествие. Блондин же планомерно и тщательно покрывал сантиметр за сантиметром все поверхности в привате замечательным ядрёным составом. Нос свербел, глаза горели, из них лились потоками слезы. Вдохнуть становилось всё сложнее, и даже то, что Снежка отошла шагов на десять, ситуации не спасало. Да когда ж этот баллончик закончится то?! Это не средство самозащиты, это какое-то военное химическое оружие!!!
Перевернув калеку на спину, Ромка сбрызнул его одежду остатками спрея, и как ошпаренный, выскочил из страшной газовой камеры.
- Пошли. Скорее. - выдавил блондин, хватая Снежку за руку и утягивая дальше по коридору.
Рома бежал, и Снежка с трудом успевала за ним на своих высоченных каблуках. Слёзы застилали глаза, и ощущение было, что эти самые глаза вместе со слезами просто вытекли. Снежка чихала, кашляла, но Ромыч упорно тянул её темными узкими служебными коридорами, лесенками и переходами вперед.
Когда ребята вывалились на улицу, Снежка рыдая с упоением втянула свежий прохладный весенний воздух, коего на темной пустой парковке было превеликое множество.
Ромка что-то искал, подслеповато вглядываясь распухшими красными глазами в черноту марта, и когда на противоположном конце паркинга сначала моргнули аварийкой, а потом и вовсе посигналили, бодренько припустил в ту сторону.
Снежку впихнули на заднее сиденье иномарки, Ромыч устроился рядом, и стоило его двери хлопнуть, как машина стартовала.
- Про то, замёл ли следы, не спрашиваю. Чую, еще как замёл.
- И устроил нашему сыну альфы насморк на месяцок другой. - кивнул в ответ Ромка.
- Вас домой? - уточнил водитель, открывая все четыре окна.