У кресла не хватало подлокотника, да и в обивке зияли дыры (то тут то там распускались пышные белые пенополиуретановые цветы с торчащими в разные стороны тычинками пружин), но это не помешало волчице вполне удобно в нём разместиться.
- Дома. Спит.
Оба самца опустили головы. Ни Илья Сергеевич, ни Рома не ожидали, что когда они поднимут по первой рюмке, и печально произнесут «Будем...», за спиной раздастся:
- Ну, допустим, будете...
Успевшие выпить мужчины поперхнулись алкоголем.
- Ларка? - затравленно выдохнул муж, и волчица скептически изогнула бровь.
- Волков, ты по какому поводу молодёжь спаиваешь?
Пока доброжелательно, но всё же уже что-то подозревая, поинтересовалась самка.
- Да, как-бы... - протянул мужчина, а потом посмотрел в расширенные от ужаса глаза молодого, с не до конца раскрывшимся потенциалом, беты, и шикнул, - А ну брысь!
- Сидеть. - тихо произнесла Лариса Вениаминовна, - Рома, может тогда ты мне скажешь, за что пьём?
- За Снежика. - так же тихо ответствовал вернувшийся на место волк.
- Ой дураааак... - протянул Илья.
- Бери ключи и идём. - кивнула волчица на выход.
Так и оказались два вервольфа посреди разгромленной квартиры под пристальным взглядом разъяренной матери.
А нет ничего хуже, чем самка, защищающая своего детеныша.
- Насколько Вольский выведен из игры? - спросила Лара, не глядя на самцов.
Волчица отвернулась к окну, и Илья никак не мог понять, нравится ему это или нет. С одной стороны, то, что его пара не прожигает его насквозь ненавидящим взором, было хорошо. С другой же то, что Ларе было очевидно противно даже смотреть сейчас на мужа, разрывало душу на куски.
- Месяца полтора, максимум два. - подал голос Роман, как непосредственный участник процесса «выведения из игры».
- Значит закругляемся. У нас есть четыре-шесть недель, для того чтобы найти новое место, договориться с местной стаей, сменить работу и купить квартиру. Я не позволю им причинить вред моей девочке.
Лариса Вениаминовна всё же посмотрела в глаза мужу, и, не почувствовав возражений, поднялась.
- В буфете коньяк. Две бутылки. Доброй ночи.
Женщина ушла, и когда за ней захлопнулась входная дверь, оба волка поняли, что предложенный напиток сейчас очень даже кстати.
И снова кухня, и снова печальное «Будем».
- Почему не сейчас? - спросил Рома после третьей, - Если Вольский захотел её, то надо сразу уезжать.
- Потому что это будет слишком подозрительно. Как думаешь, много ли в городе девушек с именем «Снежана»? А если одна из них срочно соберет вещи и купит билет куда подальше? И что напридумывает себе сама Снежка, когда узнает, что родители берут её в охапку и, бросив всё, несутся сломя голову? Слишком много лишних вопросов, Рома. Слишком много... Хотя, на самом деле всё это чушь. Сущие мелочи. Главное, нужно заключить договор о временном пребывании с новой стаей, на чью территорию мы переедем. Иначе есть риск прогуляться по Лунной дороге в первую же ночь. Никто не любит чужаков, и свою территорию волки будут отстаивать на смерть. А переговоры займут время… Но полтора месяца я ждать не намерен. Завтра попробую договориться о переводе, и, если выгорит, через две недели ноги нашей здесь не будет.
Полумесячный план не выгорел, и только через пять недель семья Волковых начала паковать чемоданы.
6
СЕРЫЙ
- Да прекратишь ты или нет?!!
Макс уже просто орал, глядя на то, как лишенный нюха Вольский круг за кругом прочёсывает город.
Первые несколько дней этот психованный вообще не спал. В течение недели не ел, а только шлялся, как серое приведение из угла в угол, запертый в собственной квартире, пока отец не приехал. Приехал и приказал.
Приказа альфы волк ослушаться не мог... пока не мог.
И ликантроп начал есть и ходить на работу. Без контроля директора строительные площадки, конечно, не встали, но и «волшебного пенделя» рабочим определенно не хватало.
Теперь, уже месяц как, днём Вольский носился по городу и размазывал тонким слоем по бетону своих нерадивых прорабов, вечером поднимал все мыслимые и немыслимые связи для «официального» поиска, а ночью в шкуре зверя прочёсывал улицы.