Тонкие пальцы обхватили моё запястье, в попытке оторвать от принадлежащего мне по праву сильнейшего. Снежа не оставляла попыток отодвинуться. С каждым движением она сопротивлялась всё яростнее, стараясь хоть как-то достать меня, пнуть, ударить, сделать больно.
- Я сказал сидеть. – перестав притворяться человеком, оскалился в ответ.
Подхватив за бедра, посадил волчицу на себя, и поймав обе её ладони, ощутимо (показывая власть, но всё же не слишком усердствуя) завел за спину.
Волчица сдержала болезненный стон, видимо руки ей выворачивали не часто. Стараясь сохранять более выгодное, устойчивое положение, она в пылу борьбы не заметила, что развела ноги, и теперь сидела «в седле» не по-женски, а по-мужски. Ворох бело-розовых кружев, которые я сейчас любил и ненавидел, был достаточно пышным, чтобы скрыть от моего взора всё, что мне было так желанно. Но наряд был слишком короток, поэтому картина получилась всё же очень привлекательной: разведенные в стороны девичьи колени обхватили мои бедра, Снежана тяжело дышала, грудь соблазнительно поднималась и опадала, а в глазах готовность сражаться. Ни капли покорности.
Перехватив тонкие запястья левой рукой, правой стянул с головы волчицы чепчик. Ролевые игры - это, конечно, круто, но сейчас она выглядела не как кукла, и точно не как горничная, а как плененная амазонка. Гордая. Тряхнув головой, волчица вздёрнула подбородок и посмотрела на меня сверху вниз. Дикая моя.
Только вот сверху всегда буду я.
Не выпуская из захвата её кисти, и не позволяя сомкнуть ноги, я распластал свою добычу по черной коже заднего сиденья, и, удобно устроившись меж соблазнительных бёдер, сказал:
- Не хочу в машине. С тобой хочу в постели. Долго. Сутки. Двое. Трое…
Потянулся к манящим, едва тронутым блеском губам. Я помню, какие они нежные, помню, какие они страстные, и желаю вновь ощутить их ответ.
Снежа увернулась от поцелуя, и, не планируя того, подставила просто созданную для этих самых поцелуев шею. Да, шейку я тоже помню. Ммммм.
Такая открытая поза полного подчинения самки моментально умиротворила во мне хищника и возбуждение накатило с новой силой.
- Мне пришлось изрядно за тобой побегать, поэтому теперь я требую компенсацию.
Незанятая правая рука очень быстро нашла, куда пристроиться: чудесная ножка бесспорно была достойна внимания и ласки. О, коленочка!
«Помню-помню…» сбавил наступательные обороты мой организм.
Кажется, до сих пор чувствую, как… Я даже поёжился.
Но выяснилось, что хочу я эту волчицу сильнее, чем на неё обижен.
Нежно покусывая шею, спустился к груди, жадно вдохнул и застонал от удовольствия. Её запах. Он мягко обволакивал тёплыми волнами и в нём я уже мог уловить следы собственных прикосновений.
Вдохнул еще раз.
Боится. Правильно. Страх в отношении альфы, это нормально. Только вот меня ты не обманешь, Снежана, я слишком хорошо помню тот аромат, который сейчас едва уловим… но он есть. Ты возбуждена, ты желаешь меня.
Как же я скучал по этому запаху, по его вкусу на самом кончике языка. Я только сейчас понял, как мне этого на самом деле не хватало. Иногда во время поисков, пробегая ночью в волчьей шкуре, даже чудилась та свежая амбра, но она действительно лишь казалась мне. Ни разу не удалось напасть на след. Месяц без обоняния! Я был настоящим калекой!
Кхм... а ведь если вспомнить, то в первую и единственную встречу голубоглазая бестия именно так меня и называла.
- Макс. – рыкнул я, чуть приподнимаясь, и скидывая с плеч пиджак.
Запах страха стал гуще. Но и пряное возбуждение ощущалось в нём отчётливее.
Нет, сношаться на трассе, как дворовые шавки, это поступок не достойный волка. В логово. Причем быстро, ибо выдержки моей хватит не на долго.
Бета сел за руль, и стартовал без дополнительных вопросов. Я же плотно завернул волчицу в кокон пиджака, чтобы не могла высвободить руки (а еще чтобы не светила налево и направо аппетитными формами, и не пахла тут… собой, так соблазнительно, пьяняще), посадил и крепко прижал к себе спиной.