- Есть доказательства! – сквозь лающее рычание едва удалось различить слова.
- Значит они сфабрикованы. Я никогда не предавал своих волков и никогда не предам. – вновь повторил Димитр, - Вы моя семья. Единственное, что имеет ценность. И я защищал, защищаю и буду защищать наших самок до последнего. Я не вступал в союз с Серыми.
- Ложь!!! - альфа бесновался, частично трансформировавшись и всё ниже пригибаясь к земле, - Я видел! Всё видел своими глазами!
- Отец…
- Я тебе не отец! Я на многое закрывал глаза. Слишком на многое. Ты не вырос мужчиной, не стал достойным волком. Падальщик. И достоин участи падальщика.
- Я волк, я альфа, и я всю свою жизнь посвятил тому, чтобы стая процветала. Обвинения ложны. – отвернувшись от альфы и уверенно глядя в глаза каждому из приехавших мужчин стаи, сказал Димитр.
- Можешь не ползать тут на брюхе. Стая видела запись той встречи, слышала твои слова. – прозвучали в повисшей тишине слова альфы.
Только вот так называемая «стая» дрогнула. Внезапно охватившее мужчин сомнение так четко читалось на их лицах, что альфа не выдержал:
- Значит я стану правосудием. Оборачивайся, щенок. Это вызов.
Димитр сжал челюсти, рука Макса, всё еще прижимавшего меня к своей спине, дрогнула, а стая продолжала молчать.
- Я не собираюсь сражаться за первенство, Вислав. – ответил мой похититель, назвав отца по имени.
- Я сказал всё решится здесь и сейчас. ОБОРАЧИВАЙСЯ!
Хлынувшая во все стороны сила, та самая, похожая на поток горячего воздуха, заставила присутствующих на поляне мужчин поёжиться, а некоторых и частично измениться, но приказ был адресован не им, а конкретно Димитру, поэтому все остались на своих местах. Да и Димитр, на которого был направлен этот «таран» смог устоять, хотя и заметно напрягся. Только вот со мной случилось что-то странное.
Зрение поплыло, а по телу прокатилась очередная волна дрожи. Тепло пронзило кости, концентрируясь в самой их сердцевине, а суставы отозвались болью. Нестерпимый зуд поселился в каждой клеточке и, от макушки до пяток, прострелило током.
Кажется, я сползла по телу Макса на землю. Не уверена, потому что не могла ничего различить вовне, из-за творившихся в внутри ужасов. Было больно и страшно. От новой пронзившей острой боли я взвизгнула, и сквозь собственный крик едва различила «Всем стоять!».
14
СЕРЫЙ
Где-то в глубине души я знал, что рано или поздно это произойдет. Но помня, каким был отец раньше, когда была жива мать, и он действительно имел право называться нашим с сестрой отцом, я не хотел верить собственным предчувствиям.
Прости, мам, но я буду защищаться.
- Я сказал всё решится здесь и сейчас. ОБОРАЧИВАЙСЯ! – прогремело над поляной.
Стая едва сумела сдержаться. Только вот приказ был не им. Мне. И я шкурой почувствовал то самое, непреодолимое желание подчиниться. До боли. Только вот я больше не мальчик, а если учесть в каком я бешенстве по поводу обвинений, то стае лучше отступить еще дальше: не убью, но покалечу серьезно. Как они вообще могли поверить в подобное?! Я пашу с пятнадцати лет, для того, чтобы обеспечивать им достойную жизнь, а в ответ безоговорочная вера в моё предательство?
Сдержал превращение, позволив себе лишь выпустить клыки, и ощерился, показывая, что о подчинении Вислав отныне может забыть. Только вот это значит, что я бросил альфе вызов, и бой, которого так не хотелось, всё равно будет. Что ж, пусть, но на моих условиях.
Стая замерла на вдохе. Кинув быстрый взгляд, с удивлением понял, что смотрят мужчины не на нас с альфой, а мне за спину. В Максе я не сомневался, но вот девчонка… что опять творит эта маленькая голубоглазая бестолочь?!
Я уже начал разворачиваться, когда чётко расслышал звук падающего тела.
- Всем стоять! – рявкнул, вкладывая в приказ толику силы, и одновременно с моими словами поляну огласил визг волчицы.
Когда взгляд наконец выцепил Макса, тот уже стоял на коленях перед подрагивающим телом самки.
Яркое белое пятно на утоптанном зеленом ковре.
Бета отшатнулся, не смея коснуться, неверяще глядя на то, что лежало перед ним, тяжело дышало и пока не делало даже попыток подняться.
- Белая? – шепотом, в котором отчетливо слышался священный ужас, спросил кто-то.
Мне казалось, что я брежу. Что тогда, в клубе, я выпил симанитку и умер за стойкой от разрыва сердца, потому, что именно в тот момент моя жизнь превратилась в хаос. Абсолютный вселенских масштабов хаос.