Пошатываясь, я взобрался на борт, и почти упал в ближайшее кресло. Как взлетали уже не чувствовал, отрубился.
***
- Альфа?
Я дернулся. Первая мысль: отец догнал, не успели взлететь и теперь хрен мы отсюда выберемся.
Потом мозг со скрипом начал работать, и я понял, что в том состоянии, в котором оставил Вислава, «догонять» он нас не сможет еще долго. Да и мерный гул турбин свидетельствовал, что мы высоко в небе. Так откуда же страх в голосе моего беты, и почему не обычное «Димитр», а странное «альфа»?
- Что случилось? – хрипло спросил я.
- Она истекает кровью…
Я даже не дослушал. Волчья суть взвыла, и я буквально вылетел из кресла, кинувшись в хвостовую часть салона.
Снежану завернули в несколько пледов. Волчицу, так и не сменившую ипостась, била крупная дрожь. Отогнув край, посмотрел на левый бок самки, где была выдрана углом шкура. Кровотечение действительно не останавливалось. Взглянув на свой живот, понял, что мои раны не только не кровоточат, но и уже начали затягиваться. Со Снежкой же творилось что-то неладное. Она давно должна была…
- Макс, аптечку.
Дебил! Какой же я дебил!!! Как можно быть настолько тупым?! Она же белая, а значит ни о какой нормальной регенерации не может идти и речи. Я же слышал об этом когда-то, но мне и в голову не могло прийти, что всё будет настолько плохо.
Рядом грохнул об пол металлический чемоданчик.
Перекись! Отлично!
- Разведи пополам с водой. – не оборачиваясь, протянул я бете флакон.
Сам же вскрыл две упаковки стерильных бинтов.
- Через сколько приземлимся? – крикнул пилоту.
- Сорок минут. – тут же откликнулся тот.
- Свяжись с диспетчером, пусть вызовет ветеринара.
Аэродром частный, всё должно быть в порядке. Должно!
Макс впихнул мне в руки графин и я, выдохнув, принялся промывать рану.
Снежка даже не дернулась, лишь едва слышно заскулила, а у меня руки тряслись и все мышцы сковало от невыносимого напряжения. Это было самое худшее, что я когда-либо видел в своей жизни. И не потому, что я не видел более серьезных ран. Нет. А потому, что ранена была она.
Когда перекись закончилась, а пледы пропитались насквозь, я скомандовал:
- Приподними аккуратно.
Бета тут же выполнил поручение, и я, туго перетягивая, поперек туловища забинтовал волчицу. В процессе, когда мои пальцы касались неправильного белоснежного меха, я не чувствовал тепла, а, стоило закончить, приложил ладонь к шее самки и осознал, что она просто ледяная.
Протянув руки, сказал:
- Давай. Уберите это. Еще пледы есть?
- Два.
- Стели там, - кивнул я подбородком в проход прямо возле кабины пилота, а потом сорок минут прижимал к себе холодное вздрагивающее тело волчицы.
Только бы успеть.
17
СТАРЫЙ АЛЬФА
ШЕСТНАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД
- Мелочь, идите обедать! – позвала Лара носившихся по дому детей.
С победным «Иииииии!!!!!» в кухню влетело её маленькое сокровище.
- Первая! – возликовала дочь.
Вбежавшие следом друзья скорчили обиженные мордашки. Им редко когда удавалось выиграть. Особенно злился по этому поводу Игорь. Молодой волчонок полгода назад впервые обернулся.
Обернулся, и смог вернуться в человеческое тело, а значит получил право на имя. Его родителям повезло.
Это было самое страшное проклятие оборотней: дети впервые проходили оборот лет в пять-шесть, но многие не возвращались. Кто-то умирал на месте в стадии частичного превращения, кто-то всё же находил в себе силы обернуться полностью, но потом, по до сих пор неизвестной причине, звериная суть брала верх, и маленький волчонок терял человечность, становился животным и дичал. Такие натурально сходили с ума, никого к себе не подпуская, кидаясь на родичей, и уходили буквально за год: сгорали в лихорадке. Нередко вместе с ними волчье племя теряло и родителей: мать не могла пережить потерю своего щенка, и угасала от тоски, а волк уходил следом за своей парой.
После первого оборота вервольфы лишались каждого шестого ребенка. Поэтому осмеливались на рождение детенышей оборотни редко. И именно поэтому, уже почти два года, с того дня, как её дочери исполнилось четыре, Лара просыпалась от собственного крика. Илья целовал мокрые от слез глаза своей волчицы, и уверял, что это всего лишь кошмар. Просто сон. С их девочкой всё хорошо. И Лара прижималась к телу своего самого любимого, самого надёжного мужчины, лишь в нём находя успокоение.