24
СЕРЫЙ-СЕРЫЙ
Человек заснул, и волку не составило труда перехватить контроль. Наконец-то он будет рядом со своей самкой. Его вкусной. Его смелой…
Слабый. Слабый глупый человек чуть не лишил волка самого дорогого. Того, что с самого рождения принадлежит ему целиком и полностью. От кончиков ушей до кончика хвоста. Вся его. Его и больше ничья.
Аккуратно придвинувшись ближе, он прижался к боку белой, с удовольствием вдыхая её аромат.
Дааа…
Волк заурчал. Поёрзал, пытаясь справиться с возбуждением.
Его. Только его.
Но сейчас он ее взять не может.
Волк повернул морду и принюхался. Нет. Не готова.
Еще не готова. Но уже скоро она захочет. Она сама потребует. И когда это случится, он будет рядом. Никого другого не будет. Только он. Всегда.
Глупое двуногое. Как мог он отрицать очевидное? Как мог не почувствовать? Отказаться? Как допустил, чтобы белую ранили?
Решил, что мнение других что-то значит? Чушь! Даже мнение самого двуногого уже не имело значения. Волк всё решит. Сам. Уже решил. Он повяжется с белой без человека. Осталось только дождаться течки у его волчицы.
Хотя она уже сейчас так вкусно пахнет… Нет, рано. Надо сначала вылечить, чтобы она смогла выдержать его желание и выносить их щенков.
Щенки. Давно волк не задумывался об этом. Наверное, с тех пор, как родилась сестра. Тогда он сам был по сути еще щенком. Серый чувствовал её запах, она пахла материнским молоком и странно пищала. Каждый раз, стоило ей только заскулить, пусть и не по-волчьи, а по-человечески, волку хотелось подбежать к кроватке и выяснить, что случилось. Сейчас он не понимал, было это его желание, или желание двуногого. Хотя, наверное, этого хотели они оба, ведь раньше их желания всегда совпадали.
Хлопнула входная дверь и мимо прошел самец. Волк почти забыл о нем. Его бета притащил добычу, но даже так серый едва сдерживался, чтобы не броситься и не прогнать соперника со своей территории. От своей самки. Пока белая не подчинилась, подставляя холку, ни один кобель не должен находиться близко.
Когда бета ушел в противоположную часть дома, серого чуть отпустило. Совсем хорошо стало, когда он уткнулся носом за ухо волчицы и прикрыл глаза, вдыхая полной грудью её запах. Самый приятный на этом свете. Такой манящий. Аромат, уже сейчас приносящий наслаждение, и обещающий еще больше.
Волк тихо поскуливал, не в силах молча выносить эту пытку. Так он и пролежал всю ночь, сдерживая порывы, мучая себя таким близким и таким недоступным, лишь раз позволив желанию взять верх и аккуратно, абсолютно незаметно для белой, прихватить её зубами за холку, примериваясь. И это ощущение доминирования над своей парой просто свело с ума. Раз за разом волк думал, что не выдержит, что прямо сейчас взберется на свою самку, ведь она уже принадлежит ему, пусть еще и не в курсе. Но одного взгляда на белые повязки, с проступившими кое-где кровавыми пятнами хватало, чтобы охладить пыл.
Сейчас только защита. Всё остальное – потом. Он умеет охотиться, а значит знает, что такое засада и умеет ждать. Да, он подождет. Подождет и не оставит ей выбора. Только он. Только вместе.
До четырех часов всё было хорошо. Белая не вертелась, тихо лежала. Дыхание её было размеренным и она казалась такой умиротворенной… А вот с приближением утра началось.
Волчица едва слышно заскулила. Лапы её нервно задергались, словно она бежала. С каждой минутой её дыхание становилось всё более громким и хриплым, и этот хрипяще-скулящий звук будто ножом вспарывал шкуру на спине серого, пересчитывая оголившиеся позвонки, заставляя дыбить шерсть. Волк понимал, что сейчас придется отойти назад и пустить человека, чтобы он позаботился о его самке, потому что только двуногий знал, что нужно вколоть, чтобы белой стало легче. Волк больше не доверял человеку, но только человек знал, как снять боль, поэтому серый отступил, и в ту же секунду, под особенно громкий хрип волчицы, Димитр открыл глаза.
- Снеж. Снежа. Тише. – зашептал я, пытаясь проморгаться ото сна.
Белая прерывисто тяжело дышала, и явно бежала куда-то во сне. Лапы всё быстрее и быстрее перебирали по полу, свозя подстеленное одеяло и лежавший сверху плед в большую неаккуратную кучу. Кровь на повязке стала проступать отчетливее.
- Макс! – крикнул я, пытаясь зафиксировать волчицу, чтобы она не навредила себе еще больше.
Бета появился через несколько мгновений.
- Где обезболивающее?