Почувствовав себя сапером, я потянулся к проводу другого цвета:
- Давай я попробую перечислять причины, и мы с тобой выясним, что тебя так выводит из себя, хорошо? – проговорил, приподнимая голову, и вновь заставил Снежу смотреть мне в глаза, - Да, рана у тебя на боку не лёгкая царапина, но она не смертельна. Её зашили, обработали и через пару дней всё заживет. Ты же оборотень. Да, ты не знала об этом, но на нас всё затягивается в считанные часы. Поверь мне.
Я не успел еще договорить, когда почувствовал отказ. Просто ощутил «нет, не то говорю», на ранение волчице сейчас плевать. А потом перед глазами встал образ матери. Я буквально почувствовал то почти забытое уже тепло, уют и защищённость, которые всегда были рядом с ней. То ощущение семьи… И отца. Умного, сильного, родного, который всегда защитит и решит любой вопрос…
Вот только к отцу я даже в самые лучшие наши времена так не относился. Это не я. Это она так любит папу. Это её…
- …родители. – продолжил я свою мысль в слух, - Твои родители.
Белая дернулась, но я не позволил.
- Тише. Тише. Не надо. Я всё решу. Всё будет хорошо. Лежи и постарайся перекрыть эмоциональный поток, ты альфа и сила твоя завязана на эмоциональном фоне. Твои эмоции помогают тебе управлять стаей и наказывать провинившихся или зарвавшихся волков. Понимаешь? Сейчас ты наказываешь Макса, выливая на него всю свою боль. Прекрати это, Снеж. Представь вокруг себя стену. Закрой глаза, и собирай её снизу вверх. Постепенно, по кирпичику, ряд за рядом. А твоим родителям я сейчас позвоню. Я всё улажу.
Я чувствовал, как она боится довериться. Но выбора нет, и белая закрывает глаза.
- Умница. – шепчу я, проводя носом по её подбородку и аккуратно вставая.
На рубашке кровавое пятно. Черт, только бы швы не разошлись.
Подхватывая под руки Макса, почти волоком вытаскиваю его на улицу, всё дальше и дальше унося друга от дома.
Самостоятельно передвигать ноги бета смог только метров через триста, а более менее пришел в себя лишь в полукилометре от шале. Я же всё это время висел на телефоне. Вызванивал сначала Хвойнова, ведь у его женщины, которая была с белой в торговом центре, должен быть номер Волковых. И номер был, вот только ни мать, ни отец Снежаны мне так и не ответили. Именно этого я и боялся, и именно поэтому не хотел говорить там, где белая могла бы меня услышать.
В итоге я набрал Аню.
- Да, Димитр Виславович. – уже после первого гудка откликнулась помощница, несмотря на несусветную рань.
- Аня, запиши номера. – быстро продиктовав оба, я всё же переспросил, - Записала?
- Да.
- Запеленгуй. Работай через Добронравова. Это семейная пара. Альфы. – Аня была слабой волчицей, поэтому мне обязательно нужно было предупредить её об этой особенности объектов, - Их нужно вывезти в безопасное место и ненадолго запереть. Вопросы есть?
- Можно действовать через наших самцов?
«Наших» самцов осталось пятеро. Верные. Моя стая которую я скоро заберу.
- Да. – подтвердил я, и, прежде чем девушка отключилась, вспомнил, - Стоп. Сама, пока ребята их ищут, пытайся дозвониться, и, если получится, скажи, что их дочь жива и в безопасности. Надеюсь так они не наделают глупостей. Отзвонись мне по итогу.
- Да, Димитр Виславович.
Я сбросил вызов и наконец-то остановился. До дома был почти километр, а я до сих пор ощущал слабые отголоски её эмоций. Белая.
- Живой? – аккуратно пихнул я бету в плечо, но волк всё равно покачнулся.
- Это какой-то кошмар. Я думал, я там сдохну…
Я лишь молча кивнул.
- Это из-за того, что она белая?
- Скорее всего. – ответил я на по сути риторический вопрос.
Ведь, если задуматься, я почти ничего не знаю о том, что собой представляют белые. Как они влияют на других волков? Почему подлежат истреблению?
Чушь о том, что белые бешеные животные, а не вервольфы, и их нужно убить первыми, пока они не убили тебя, была ложью – достаточно было раз взглянуть в глаза Снежи, чтобы убедиться в этом. Кажется, говорили еще, что белые переносят какую-то болезнь, но это скорее были фантазии воспалённого сознания, иначе ни один альфа не позволил бы своим волкам бросаться и рвать белых на части. Если бы белые действительно являлись переносчиками какого-либо вируса, их отстреливали бы, как бродячих собак, и сжигали бы… Но отец учил, что белым нужно перегрызать горло. Что врага надо рвать безжалостно, пока тело его не перестанет содрогаться в предсмертных конвульсиях…