- А теперь зови его, - прошептала Услада. - Крепко зови, чтобы откликнулся.
Купальница попробовала окликнуть молодца, но ничего не происходило. Не отзывался на зов Симаргл, не слышал слов девичьих.
- Пока звать не научишься, дальше вразумлять не будем, - покачала головой Маренька.
Девки, огорчённо вздыхая и покачивая головами, разошлись. Купальница прикусила губу, прогоняя непрошеные слёзы. А вот не сдамся! Буду звать до тех пор, пока не отзовётся! И пусть он упрям, я ещё упрямей! По моей воле будет, пусть и на ночь, а по моей воле.
День шёл за днём, а Купальница всё пыталась дозваться до Симаргла. И вот как-то ночью, уже засыпая, девушка привычно представила воина рядом и всем сердцем потянулась к нему, кликнула: "Симаргл, любый мой!" И увидела его у костра на поляне, глазами с ним встретилась, сердцами соприкоснулась. "Откликнулся", - подумала девушка, проваливаясь в сон.
***
Симаргл уже ложился, как вдруг прилетел к нему откуда-то издалёка: "Симаргл, любый мой!" Воин вздрогнул всем телом, вскочил на ноги, пристально стал вглядываться в ночную темноту вспыхнувшими огнём глазами.
- Ты чего? - озадачился Буран, нашаривая рукой верный клинок. - Али помстилось чего?
- Купальница меня позвала, - растерянно прошептал Симаргл. - Да ясно так, словно рядом стояла.
- Лярвы-безумицы шалят, не иначе, - буркнул Буран, не спеша опускать меч. - Ложись-ка лучше спать, утро вечера мудренее.
Симаргл тяжело вздохнул, но спорить с другом не стал. Может, и правда, Лярвы шалят? Только и во сне видел Симаргл Купальницу, шёл с ней по лугам светлым, держал за руку нежную, целовал в уста сахарные.
***
- Откликнулся, девоньки, - счастливая Купальница, чуть только солнцеликий Ра взошёл на небесный свод, прибежала к подруженькам. - Дальше-то что делать?
- А дальше, милая, - хитро улыбнулась Услада, - самое интересное начинается.
Что сказано, то и сделано. Стали девоньки учить Купальницу, как молодца взглядом заворожить, как словами его завлечь, как душу взбаламутить, как тело распалить. Всё, что знали сами, подруге поведали, ничего не утаили.
- Ты, главное, каждую ночь его зови, - поучала подругу Услада. - Чтобы каждый вздох свой он о тебе помнил, ни единого мгновения без тебя прожить не мог.
- Да разве можно так, девоньки? - ужасалась Купальница. - Живого человека рабом делать, сокола вольного в клетку сажать!
- Вот дурёха, - Маренька насмешливо помотала головой. - А как же иначе? Чай, сама видишь, не слепая, сколько красавиц разных вокруг! Не привяжешь молодца к себе как следует, так враз к другой переметнётся! Парням веры нет.
- И пусть переметнётся, - Купальница ножкой притопнула. - Не хочу я его воли лишать! За волю я его и полюбила!
Только выпалила это красавица, так тишина кругом и повисла. Девки во все глаза смотрели на девушку, шушукались промеж себя.
- Зря ты так, - начала было Маренька, но Услада её резко перебила:
- Помолчи, коли разума Доля не дала! Права Купальница, не дело это, свободную птицу в клети держать, доброго молодца по-за юбкой прятать.
- А раз такие умные, - прошипела обиженно Маренька, - то и справляйтесь дальше сами. Пусть вам в делах теперь любовь ваша помогает, да Леля, любви девичьей покровительница!
Девки ушли, оставив Купальницу с Усладой вдвоём.
- Не тужи, - Услада погладила подругу по плечу. - Быть суложью мы тебя обучили, а я из тебя весту сделаю.
- Да будет ли свадьба? - усмехнулась Купальница, косу теребя.
- С этим ли, с иным ли, а свадьба у тебя будет непременно. Ты мне верь, у меня глаз зоркой.
И началось для Купальницы иное учение. Услада девушку хозяйство вести учила, как деток ростить, как очаг домашний блюсти, как хворости из дома прогнать, всё рассказывала да показывала. Щедро делилась Услада знаниями, а порой и без смеху не обходилось. Один раз зелье от простуды Купальница сварила, да трав напутала, зелье синим стало, да струёй из котелка в воздух взмыло. Другой раз девушка мясо так пожарила, что его даже нож боевой разрезать не смог, увяз в мясе, словно пила в сучковатом дереве. Зато вышивки получались дивные, точно живые. Услада только ахала, на нитяные узоры глядючи.
Время за уроками да беседами быстро летело, наступил день перед Таусенем.
- Ну всё, милая, - Услада крепко обняла подругу. - Я тебя вестой сделала, к свадьбе подготовила. Ступай теперь на Хрустальное озеро, разводи костёр большой, да зови своего милого. Ночь на Таусень ваша, сам Чернобог помешать не сможет.
- Спасибо, Усладушка! - завизжала радостная Купальница, бросаясь на шею подруге. Шутка ли, сама Услада-краса сказала, что Симаргл теперь точно не устоит!
Возвращение к свету
Буран последнее время всё чаще замечал, что стал друг его каким-то рассеянным, словно тело его тут, рядом, а дух витает где-то.
- Да что с тобой творится? - возмутился Буран, в который уже раз не докликавшись до друга. - Ты где?
- Сам не пойму, - устало потёр лицо ладонями Симаргл. - Только знаешь, зовёт она меня, так и тянет, так и манит.
- Кто?! - опешил Буран, торопливо вычерчивая оберегающий символ. - Какая светлая сила тебя манит?
- Светлая? - усмехнулся Симаргл. - Обычно так про Тьму говорят.
- Так мы Тьма и есть, - расхохотался Буран. - Самому Чернобогу служим, Повелителю Тьмы, забыл?
- Я Чернобогу не служу, - нахмурился Симаргл, резко поднимаясь и отряхивая налипшие на колени травинки. - Он меня воспитал и только.
Буран усмехнулся, но спорить не стал. Зачем сотрясать воздух словесами, когда и так всё ясно? Ведь даже слепому безумцу ясно, что Симаргл светел душой, нет в нём Тьмы подчиняющей, на колени ставящей. А раз так, придёт время, и отправится Симаргл к свету.
- Друг, - Буран положил руку на плечо Симаргла. - Знай, что бы ни случилось, я тебя не оставлю. Захочешь к Свету отправиться, вместе поедем.
- Нужен я Свету, - грустно хмыкнул Симаргл.
- Не был бы нужен, не звал бы он тебя, не тянул к себе.
Симаргл так удивлённо воззрился на друга, что тот смущённо прикусил язык, по сторонам глазами зыркнул, что не так молвил?
- Купальница меня зовёт, - лицо Симаргла осветила неожиданно ясная и нежная улыбка. - С каждый днём всё сильнее и сильнее.
- Тогда я не понял, какого Лиха Одноглазого ты ещё здесь?! - напустился на друга Буран. - А ну, живо собрался, на скакуна взлетел и к девке своей поскакал!
- Да мне скакун без надобности, - усмехнулся Симаргл, стягивая рубашку.
Буран не успел и глазом моргнуть, как стоял перед ним пёс крылатый, огненными искрами мерцающий.
- Вот, давно бы так, - буркнул Буран. - Давай, вперёд к своей любушке. Порадуй её хоть на Таусень.
***
Купальница сидела на берегу Хрустального озера у огромного, ярко пылающего костра и отчаянно, сглатывая слёзы, звала Симаргла. Неужели он не придёт, неужели её ожидание напрасно?
- Здрава будь, - долетел до девушки хрипловатый от волнения голос Симаргла.
- Любый мой, - метнулась к воину девушка и повисла у него на шее, лихорадочно целуя лицо и волосы. - Любый, родный, пришёл-таки!
- Любушка моя, - шептал Симаргл в густые волосы, словно плащом укрывавшие всю хрупкую девичью фигурку. - Ладушка моя, сердынько...
Симаргл подхватил девушку на руки и понёс к ярко пылавшему костру, затем бережно опустил бесценную ношу на приготовленное заранее ложе из мягкой травы, покрытой тёплым плащом. Купальница протестующе выгнулась, не желая расставаться с обжигающим теплом рук любимого, шепнула страстно:
- Не уходи!