Внутри зданий утром уютно… все вылезают из постелек или приступают к работе. В учреждениях начинается хлопотливый день. А здесь — изнанка бытия. Здесь никогда ничего не происходит.
Симоргу, видно, не сильно-то понравилась обстановка — брезгливо фыркнув и переступив с лапы на лапу, он немедленно снялся и улетел. Глядя на его силуэт, растворявшийся в низком, грязноватом небе, Лена позавидовала псу.
— И что мы здесь делаем? — спросила девушка, ежась на холодном ветру. У нее мелькнула странная мысль: покидать Ирий не хотелось. Здесь, в реальном мире, было слишком холодно. И вообще как-то… слишком по-настоящему. Ирий же походил на летний сон в самую жару, когда и спать жалко, и просыпаться неохота.
— Как ты думаешь, все это существует в реальности? — спросил Вик вместо ответа, сделав жест, как будто обводя крышу и серое тусклое небо над ней.
— Смотря с какой точки зрения, — Лена почувствовала себя в своей тарелке, как будто на семинаре. — Если с точки зрения обыденного сознания, то да. Если брать математическую логику…
— Отлично! — Вик хлопнул в ладоши. — Дальше можешь не говорить. Значит, тебе понятна идея, что наш мир — это всего лишь набор определенным образом организованной информации, иначе — символов?
— Ну, в принципе…
— То-то и оно, что в принципе… А ты понимаешь: информация — штука очень хрупкая. В нее ничего не стоит внести искажение. Человеческий мозг, — Вик постучал себя пальцем по виску, — очень мощный инструмент. Вот на этом и строится магия. Смотри, — парень вытянул вперед руку, и вода в луже перед ним взвилась пушистой, в брызгах, спиралью. Спираль замерла в воздухе, медленно вращаясь. Широко раскрыв глаза, Лена следила за этим действом, напоминавшим хороший голливудовский спецэффект.
— И как ты это сделал? — тихо спросила она.
Вик досадливо поморщился.
— Как я это сделал — вопрос отдельный. Нам нужно решить, как ты будешь это делать. Вот с какой стороны, по-твоему, здесь можно подойти?
— Не знаю, — Лена пожала плечами. — Но, может быть… — она запнулась.
Вик терпеливо ждал, глядя на нее.
…Как там он сказал: «Яблони не приносят плодов?» Зачем какая-то магия, если она все равно не настоящая? Если все равно в нее даже поверить толком невозможно, не то что использовать… От нее нет проку в реальной жизни, не то что от… от холодильника, например. Или от увеличительного стекла. Магия, в общем-то, искусство умозрительное и глубоко специфичное, для любителей носить воду в решете. Лена себя к таковым никогда не причисляла.
Только, возможно, для драки…
Наверное, от автоматов и бронетранспортеров нет толку, если надо обуздать, скажем, призраков… Хотя бронетранспортер все-таки как-то привычнее.
— Я думаю, — твердо сказала Лена, — надо убедить себя, что что-то возможно. И тогда это получится.
Твердости она на самом деле не чувствовала. Ну не может все быть так просто! В мире ничего не дается «на халяву», на веру или даром. Ради всего нужно работать. Сейчас Вик ухмыльнется и произнесет что-то в этом роде, а потом посоветует поразмыслить получше.
— Может быть, — Вик пожал плечами. — Не знаю. Пробуй.
Вода в луже опала.
Что ж, придется пробовать. Интересно, как? Нет, в самом деле, интересно? Это ведь просто так говорится во всяких там фильмах: представь — и оно сразу представляется. Однако на самом деле, это не так просто. Потому что представить можно все что угодно, если у тебя есть хоть капелька воображения… даже поверить можно, если тебе все это уже показали… но ведь надо сделать усилие… надо сделать какое-то усилие, потому что просто так ничего никогда не выходит. А что это должно быть… а как это должно быть…
Чувствуя себя абитуриенткой на экзамене, Лена прикрыла глаза и представила водяной бугор, водяную спираль… Искрящуюся, светлую, брызжущую каплями в разные стороны… Спираль растет все больше и больше, вот она коснулась яркого золотого луча, разорвавший ватное покрывало туч… Вот она выше ростом, чем сама Лена, вот выше, чем любой фонтан, вот она почти достигла неба и уперлась в облака извивающейся синей петлей… Лена смотрит на воду совсем близко, и у нее перед глазами — пузырьки, и клочья пены, и рыбешки — а рыбешки-то откуда? — и…
И усилие пришло само. Легко и беспечально. Оно было странным, оно было противоречивым, оно накаляло жилы, как трамвайные пути в самую жару, оно иссушало разум, словно палящее солнце — кленовый кустик у дороги, оно заносило волю, как мокрый грязный снег мостовую. И все-таки оно было. Его не пришлось звать, его не пришлось просить. Оно нахлынуло с грани жизни и смерти, и еще с какой-то грани, которую Лена затруднилась бы пока назвать.