Нина смотрела на него большими испуганными глазами. Зараза безотчетной радости, как видно, выветривалась; Нина беспокойно шарила руками по гладкому столу, пытаясь встать. Наконец, это ей удалось, она приподнялась и вдруг испуганно вскрикнула. Брянов проследил за ее остановившимся взглядом и сам вздрогнул от неожиданности: в иллюминатор заглядывало круглое пухленькое лицо ребенка.
- Она... прилетела! - придушенно вскрикнула Нина. И вдруг, легко спрыгнув со стола, кинулась к верхнему люку.
Смешно цепляясь лапками-ручонками за скобы, через люк в карантинную камеру вползли три белых существа, три птицы. Нина брала их одну за другой, ставила на стол. Они ничем не отличались друг от друга, но Нина каким-то образом узнала ту, которую называла "Сонечкой", удержала на руках, покачала.
- Это мои друзья, - прочирикала "Сонечка". - Они просили, чтобы я привела их к вам.
- Милости просим, - поклонился Устьянцев.
- Погоди! - Брянов бесцеремонно отодвинул его и шагнул к столу. Это, похоже, не просто визит вежливости.
"Сонечка" испуганно отступила, а ее друзья (или подруги - как их было разобрать?) остались недвижимы. Они были чуть выше ростом, и крылья у них были чуть потемнее, пожестче.
- Ваша птица, - говоривший обвел круглыми глазками переборки, приборы, иллюминаторы "вибрика", - эта ваша птица пугает аев.
- Мы скоро улетим, - сказал Брянов. - Мы не будем вас беспокоить.
- Нет, нет! - торопливо зачирикали аи. - Не улетайте.
- Но ведь мы вас пугаем.
- Вот и хорошо. Это и надо.
- Я не понимаю, - ласково сказал Брянов. - Согласитесь, мы должны знать, что делаем.
- Надо пугать аев.
- Но зачем?
- Чтобы не ночевали в норах ззумов.
- Да, да, - вмешалась Нина. - Ззумы их обманывают.
Робот перевел слова Нины, и аи беспокойно зашевелились.
- Обманывают, обманывают, - зачирикали они.
- Но, похоже, что в норах удобнее, - сказал Брянов. - Если, скажем, буря, в лесу разве спасешься?
- Удобнее, удобнее. Ничего не надо строить, ни о чем беспокоиться. Жизнь без забот. Но мы, аи, живущие в лесу, понимаем: жизнь без забот - гибель для аев. Когда-то аи жили дружными колониями, умели трудиться. Потом появились ззумы, и аи стали жить разобщенно, разучились трудиться. Порхать, любить, спать в мягких постелях - вот все, что теперь умеют аи. Только немногие понимают, что это путь к вырождению. Те, кто ночует в лесу. Им трудней, чем тем, кто ночует в норах ззумов. Но у них есть и преимущество: тех, кто ночует в лесу, не поедают уххи...
- Нет никаких уххов, вас обманывают! - снова вмешалась Нина.
- Мы об этом догадываемся. Но как узнать?
- Я знаю. Я сама была в коконе.
В глазах аев промелькнул ужас: еще не было случая, чтобы кто-то побывал в коконе и остался живым.
- Я была там, - повторила Нина. - Слышала разговоры о глупых аях, которым только бы спать помягче и которых так легко обманывать. Уххов не существует. Ззумы сами пьют кровь аев, живых, выбирая для этого вовсе не больных и старых, а молодых и здоровых. Особенно совсем крохотных, каким было дитя...
Она осеклась. Робот тут же воспользовался паузой, быстро зачирикал, переводя ее слова. "Сонечка" плакала. Во всяком случае, ее сморщенное личико говорило о глубокой печали. Два других ая стояли окаменело, ошарашенные услышанным.
- Пугайте, пугайте, не давайте нам спать в норах, - тихо засвистел один из аев. И умолк, испуганно уставившись на иллюминатор. За иллюминатором, далеко внизу, серебристо отсвечивало поле, и оттуда, с самой его середины, поднимался черный смерч.
Брянов подошел к пульту, поймал смерч на большой экран, приблизил изображение, и все увидели, что это масса жуков. Часто трепеща маленькими жесткими крылышками, они единой массой приближались к "вибрику".
- Интересно бы узнать, что они хотят, - сказал Устьянцев.
- Не будем рисковать.
Брянов взялся за белую рукоятку на пульте, и "вибрик" быстро пошел вверх. Смерч сразу распался черным дождем.
- Интересно, что они могут? Неужели бы напали?
- У них крепкие челюсти, могут перегрызть антенны, - сказал робот, не перестававший пересвистываться с аями.
- Думаю, что у них другое оружие, - сказал Брянов. - Добравшись до "вибрика" такой массой, они постарались бы лишить нас воли, превратить в добродушных идиотов.
- Да-а, вторая высадка будет непростой. На планете мы уже обрели врагов.
- И друзей.
- Одним словом, начало положено, - усмехнулся Устьянцев.
- Никакое начало не бывает простым...
Брянов посмотрел на неподвижных аев и подумал, что врагов много и они сплочены, а друзей - только вот эти трое, которым еще надо как-то добраться до своего леса.
- А вас ззумы не перехватят? - с беспокойством спросил он.
- Ззумы летают плохо.
- Мы выпустим вас над лесом...
- Не улетайте! - почти хором засвистели, зачирикали они. - Аи не должны спать в норах. Вашего аппарата они испугаются, улетят в лес. А потом многие поймут, что можно обходиться без ззумов. Не улетайте!..
- Правила не разрешают... - начал Брянов.
- Мало ли что не разрешают! - взорвалась Нина. - Да мы и не будем вмешиваться. Мы будем только летать... Все равно у нас карантин...
Она ссадила со стола аев, которым в тесном "вибрике" негде было распахнуть крылья, не спрашивая Брянова, открыла перед ними люк шлюзовой камеры.
Брянов не возражал. Он смотрел через иллюминаторы, как один за другим аи вываливались из "вибрика" и камнем падали вниз. В туманной глубине они раскинули крылья и крутыми спиралями заскользили к лесу. Ему вдруг подумалось о странной безбоязни этих трех аборигенов. Ведь они признавали, что виброгравитация пугает их. Почему же не испугались, а, пересилив страх и возможную боль, прилетели на "вибрик"? Почему? И ему уже не казалось вмешательством в дела чужой планеты то небольшое, что он собирался сделать, - летать и летать над полем, не давать спать этим добрым птицам...