— Мне что делать?
— Действовать, строго придерживаясь предложенного чужим плана.
— Путаться у тебя под ногами, мешая и сбивая с толку?
— Все же жаль, что ты не в состоянии меня полюбить, — Катерина смотрит на меня, загадочно улыбаясь. И от этой улыбки я передергиваю плечами.
Резиденцию "Партии большинства" покидаю уже за полдень, предварительно сменив порванную в схватке рубашку на новую, принесенную секретаршей Катерины. На улице прошел короткий, но сильный летний дождь, и теперь солнце, прогнав тучу, старательно испаряет лужи, насыщая воздух влагой. Вопреки принятому мнению, короткий дождь жарким днем вовсе не освежает городские улицы, а наоборот, подобно ковшу воды, выплеснутому на раскаленные камни в русской бане, делает жару еще более невыносимой. Люди в этой духоте передвигаются тяжело дыша, сверкая покрытыми потом лицами, мечтая быстрее оказаться где-нибудь в прохладном месте.
На меня же влага и жгучие солнечные лучи наоборот производят благостное действие, наполняя тело энергией, возмещая затраченные на поединок силы. Хочется остановиться, подставить лицо солнцу, расставить шире ноги и руки и впитывать энергию каждой клеточкой. Однако бесконечный плотный поток пешеходов, спешащих куда-то в обоих направлениях, не очень располагает к подобному блаженству, и я, влекомый людским потоком, двигаюсь все дальше и без особой цели. Вполне возможно, что Катерина каким-то образом следит за мной, а потому не делаю попыток с кем-либо связаться. Странник, как было договорено, объявится сам, а остальным сейчас лучше держаться от меня подальше. Осознание того, что либо сегодня, либо завтра все разрешится, наполняет меня спокойствием. И неважно, в чью пользу разрешится, важно, что не останется гнетущей неопределенности.
И лишь одна мысль, вдруг появившаяся, начинает точить мое вроде бы наступившее спокойствие. Если внутри меня действительно притаился один из семи создателей этого мира, то как он отнесется к попытке уничтожения одного из его собратьев? Черт бы его побрал, этого паразита, затаившегося в моем организме и молчаливо отсиживающегося в течение последних шести лет. А может, он просто завалился в спячку, о которой когда-то рассказывал мне Шалинский? Залез в мой организм, наделил меня различными способностями и, устав, прилег вздремнуть лет по сто на каждый глаз… Проснется и офигеет, чего я тут наворочал… Мда. Ну да фиг с ним. Пусть себе дрыхнет спокойно.
Свернув с проспекта, подхожу к воротам дома, в котором Катерина выделила мне квартиру. Я здесь не был уже двое суток. Зайти, что ли? А зачем? Прохожу мимо. Прохожу мимо кафе, в котором вчера принял непосредственное участие в потасовке. Вот и знакомый сквер. После дождя здесь безлюдно. Подхожу к лавочке, у которой учил уму-разуму наглых Ментов, и, смахнув ладонью капли воды, сажусь.
Сидеть приходится долго, почти час, прежде чем появляется ощущение присутствия сущности. К лавочке приближается подвыпивший подросток с банкой пива в руке. Судя по его мокрой одежде, он от дождя не прятался.
— Привет, мужик, — гундосит юнец, плюхаясь на лавочку рядом со мной. — Есть сигареты? А то мои, на, промокли под этим шняжным дождем, на.
— Ну ты, на, и конспиратор, на, — ухмыляюсь, уверенный в том, что передо мной оболочка, управляемая странником. Ведь именно его сущность я ощущаю все сильнее.
— Чего, на? Какой конспиратор, на? — удивляется подросток, пытаясь сосредоточить на мне пьяный взгляд. — Ты чо гонишь, мужик?
Начинаю испытывать смутное сомнение и оглядываюсь вокруг. На расположенную метрах в десяти дальше лавочку садится полковник Смирнов и начинает листать какой-то глянцевый журнал с изображениями автомобилей. Снова перевожу взгляд на осоловевшего паренька, который, судя по полуприкрытым векам, совсем уже приготовился уснуть. Надо же было так лопухнуться, заподозрить присутствие сущности в этом жалком представителе "ушедшего за клинским" поколения. Поднимаюсь и направляюсь к страннику.
Обсудив план встречи с Катериной, мы расходимся. Вернее, уходит он, я остаюсь в сквере. А куда мне идти? Интересно, чем сейчас занимаются Володька и Светлана? Наверное, полностью погрузились в дела, забыв обо всем на свете. Почему-то захотелось увидеть Светлану. Не очень-то хорошо мы с ней расстались. Сперва поссорились из-за пустяка, потом я и вовсе исчез по непонятным делам. Перед этим еще ездил на вечеринку в "Дом охотника" без нее. А там кто-нибудь наверняка видел меня прогуливающимся под ручку с Никитиной. Мда. Что еще сказать, кроме "мда"?
Достаю мобильник и нахожу в телефонной книге имя супруги. Долго думаю над ним, затем перелистываю назад и набираю номер Руслана.
— Привет, — отвечаю на его "ало", не добавляя обычного "Ибрагимыч". — Передай Катерине, что сегодня в двадцать два ноль-ноль я приведу чужого к ней в офис.
Сбрасываю звонок и снова перелистываю на номер Светланы. Собственно, а чего я опасаюсь? Через несколько часов все разрешится, и тогда… А что тогда? Что, если все пойдет не по плану? Но палец уже нажал кнопку вызова. Запоздало подумал, что сперва нужно было позвонить Володьке.
— Да, Олег. Ты где? Где тебя носит? — слышу в трубке голос Светланы и с удовлетворением отмечаю, что в нем нет ни раздражительности, ни той отчужденности, с которой она разговаривала со мной после ссоры.
— Привет, Светик. Да вот, ношусь по делам, как угорелый. У тебя как дела? Как доехали? Где ты сейчас?
— Я с Элеонорой. Мы обедаем. Ты подъедешь?
Полчаса, и я выхожу из такси у ресторана, названного Светланой. Женщины уже закончили обедать и ждут меня на стоянке у шикарного красного авто неизвестной мне марки. Обнимаю Светлану, чмокаю в губки и здороваюсь с Элеонорой.
— Вы приехали на такси, Олег, — отмечает наблюдательная Элеонора. — Может, вас подвезти?
— Нет, спасибо, — благодарю за предложение. — Мы сами.
Мне действительно не терпелось остаться наедине с супругой. Было о чем спросить и что сказать.
— Тогда до завтра, — говорит женщина и, повернувшись к Светлане, добавляет: — Завтра как договорились.
Светлана кивает, и они прощаются как давние подружки, чмокнув друг друга в щечку. Элеонора уезжает, а мы идем к поджидающему нас такси. По пути сочиняю историю про то, что только что приехал из деловой поездки, а из гостиницы, где жил ранее, выписался, ибо был уверен, что Светлана по приезду снимет номер на нас двоих.
— Вообще-то, я думала, что ты обеспечишь жилье нам обоим, — укоризненно говорит жена. — Но, зная твою непрактичность, все же сняла номер на двоих.
В знак благодарности притягиваю ее к себе и целую в щечку, ощущая знакомый и такой приятный запах. Пока едем в такси к названному Светланой отелю, она рассказывает мне о встрече с Элеонорой, о том, какая она замечательная заказчица, о планах, проектах, моделях… Я слушаю, ни во что не вникая, лишь глядя на нее и удивляясь, как это я мог быть к этой женщине абсолютно равнодушным? Как мог воспринимать ее лишь как удобную в хозяйстве вещь? Ёпрст, я, кажется, влюбился! Влюбился в собственную жену!
— Олег, ты меня слушаешь? Или ты витаешь где-то в облаках? — тормошит меня Светлана, когда мы уже поднимаемся в лифте. — Эй, ты чего так на меня смотришь?
— Хочу тебя съесть, — признаюсь честно и вытаскиваю ее за руку в открывшуюся дверь лифта. — Где тут наши апартаменты?
— Сумасшедший, что с тобой? — вырывается Светлана. — Дай мне достать ключ от номера.
Оказавшись в номере, захлопываю ногой дверь, привлекаю Светлану к себе и жадно впиваюсь в ее губы. Она что-то возмущенно мычит, пытается отстраниться, колотит меня по плечам кулачками, затем обвивает мою шею руками, и теперь уже непонятно, кто кого сильнее хочет съесть.
Далее, как по сценарию какого-то голливудского фильма, мы устилаем путь от дверей к кровати предметами своей одежды и падаем на покрывало, не в силах сдержать рвущейся наружу страсти. Когда через полчаса, наконец, приходит умиротворение, с интересом осматриваем то, во что превратилось наше ложе. Мы лежим на голом матрасе. Покрывало, одеяла, простыни, подушки — все разбросано по спальне. Не валяется рядом с кроватью, спихнутое в процессе любовных игр, а именно разбросанно по всей комнате, как будто мы отшвыривали мешающие нам вещи. Однако я за собой такого не помню. Да и Светлана, вроде, не отвлекалась.