— Я вас слушаю, — заявляет прокурор, вальяжно откинувшись на спинку лавочки.
— Нет уж. Для начала я выслушаю вас. Почему вы не выполняете обещанного?
Лицо прокурора вновь искажается, как от зубной боли. Он некоторое время молчит, теребя кончик галстука, хорошо, хоть не жует, как некий грузинский лидер. Наконец, глядя на меня так, как смотрят только на врагов, начинает говорить.
— Я той ночью нажрался, как скотина, и отключился. Ближе к полудню меня растолкали Сараевы. Им откуда-то было все известно. Они сказали, чтобы я забыл о ночном событии, как о дурном сне. Мол, сами все уладят. А уходя, намекнули, что в противном случае мне не поздоровится. Ну и что я должен был делать? Они — вот они. У них здесь все схвачено. Любого в порошок сотрут. Они и мэров-то сажают как марионеток, обвиняя предшественников во всех творимых ими же бедах. А вы появились всего один раз… действительно, как страшный сон…
Скобин замолчал, уставившись куда-то себе под ноги. Ну что ж, дружок, держись. Сейчас ты узнаешь, кто снабжает информацией Сараевых. И я рассказал все услышанное в подвале гаража.
— Тварь! — выдавил сквозь зубы Геннадий Дмитриевич, и я сразу понял, кто имелся в виду. Затем он позвонил кому-то и распорядился немедленно проверить его автомобиль на предмет нахождения в нем жучков.
— Вы извините, я должен решить кое-какие личные вопросы, после чего немедленно займусь нашим делом, — он сделал ударение на слово "нашим", давая понять, что теперь на моей стороне.
— Здесь мой телефон, — я протянул ему визитку. В ответ он достал свою, после чего решительно встал и направился к машине. У "Волги" уже суетился какой-то парень в наушниках и с непонятной штуковиной в руках.
Игорь так и не уехал. Только отогнал "ниву" от здания прокуратуры и остановился на обочине.
— Катерина звонила, — сообщает он, когда я сажусь в машину, — интересовалась, доволен ли шеф ремонтом. Я сказал, что доволен. Или нет?
— Е-мое! — вырывается у меня. — Я же обещал Катерине ужин в ресторане по окончании ремонта…
Мда, я, кажется, сказал это вслух и тем самым вызвал заинтересованный взгляд Игоря.
— Только Катерине? — ехидно спрашивает он. — Ремонтом, между прочим, я руководил.
Ну что сказать этому обормоту?
— Предпочитаю ходить в ресторан в женской компании. Кстати, где у нас в городе можно прилично посидеть? А то я уже лет десять не посещал подобные заведения.
— Тут, понимаешь, все зависит от того, как именно ты хочешь посидеть, — далее следует словесный экскурс по тем местам, с которыми Игорь был знаком лично. Слушая его вполуха, соображаю, под каким предлогом мне случайно встретиться с Катериной, чтобы, опять же случайно, вспомнить об обещании пригласить ее в ресторан.
— Так, ладно, — прерываю знатока злачных мест, — ты говорил с Катериной насчет того, чтобы она возглавила отдельную женскую бригаду?
— Говорил. Она не против. Да по сути, ее бригада и так давно уже отдельная, ибо слушаются девки только ее.
— Ну и хорошо. Вот только тебе все равно придется шефствовать над ними. К примеру, доставку материала организовывать, и все такое прочее.
— А это уже если буду успевать, шеф.
— Будешь, — хлопаю его по плечу, — если все будет нормально, то придется тебе успевать на три бригады. Так что, бригадир, подыскивай себе замену. Будем из тебя начальника делать.
— Не понял…
— Потом поймешь. Заводи, поехали в мастерские.
Честно говоря, идея поставить Игоря руководить всеми бригадами возникла только что. Что-то охладел я последнее время к этому делу. Скучно как-то стало заниматься ремонтами. Вот и решил свалить все на парня. Думаю, справится. Смотрю на его физиономию. Сосредоточенная. Видно, как мозги шевелятся, перемалывают только что услышанное.
— Игорь, — прерываю его раздумья вновь родившейся идеей, — я вот что думаю. Надо бы бытовку и кабинет в мастерских в божеский вид привести. А потому поручаю тебе, как появится окно в работе, приобщить к этому делу Катерину с девчатами. Считай это экзаменом на начальника. Понял?
— На начальника чего? — прищуривает глаз Игорь.
— На начальника чего хочешь. Управления, например. Выбирай сам.
— Может, ты просто ищешь повод увидеть Катерину?
— Да пошел ты…
На этот раз Геннадий Дмитриевич Скобин сдержал свое слово. Сделал даже больше, чем я ожидал. Он собрал пресс-конференцию и выступил с обвинениями против братьев Сараевых, предоставив массу доказательств. Естественно, большинство местных СМИ не решилось сходу обнародовать эту информацию. Но после того, как выступление прокурора было показано по одному из каналов ТВ, местные радиостанции также стали вставлять в ежечасные выпуски новостей сперва краткие упоминания, а потом и более подробные отчеты об этом событии. А в субботу информация появилась даже в некоторых местных многотиражках. Хоть и говорили, что все городские СМИ кормятся из рук администрации, но хитроумные редакторы старались держаться на острие событий, преподнося их чисто как информацию, без предпочтения той или иной стороны. Мол, вот главный прокурор выдвинул обвинение в коррупции заместителю главы администрации по социальным вопросам и т. д. Сообщалось также, что дела переданы в областную прокуратуру. Ну, да и бог с ними. Я следил за всеми этими событиями краем глаза. Меня оставили в покое, и ладно. Своих дел полно.
Единственное, что меня заинтересовало в последней чехарде новостей, это сообщение о гибели в автомобильной катастрофе супруги прокурора… Хм, не справилась, видите ли, с управлением. И удачно так не справилась, сразу на следующий день после прокурорского заявления. И всем сразу ясно, что ее смерть — месть за наезд на Сараевых. Ох, и не прост же ты, Геннадий Дмитриевич…
Ни Игорь, ни Павел после последнего посещения подземелья ни разу не завели о нем разговор. Не до него было ребятам. Один постоянно мотался со мной, другому приходилось взваливать на себя обязанности друга, пока тот не подыскал себе замену. Я натаскивал Игоря в общении с клиентами, окончательно решив свалить на его молодые плечи ремонтно-отделочные заботы.
В мастерских ремонт был практически закончен. Василич уговорил вернуться одного из бывших столяров, и теперь они вдвоем трудились над первым заказом по реставрации старинного буфета.
Мне же в голову пришла новая идея фикс — захотелось облагородить двор мастерских. Прошел утром через ворота, и сразу как-то серо стало после уличной зелени. Не радовал глаз пыльный щебень, которым был засыпан двор. Лишь жалкие островки запыленной травки жались к стволам нескольких березок, растущих вокруг здания. Недолго думая, заказал по найденному в газете объявлению машину чернозема. К разбивке газонов привлек Артема. Пока занимались с ним разметкой, во двор въехала "нива".
— Доброе утро, Олег Юрьич! — слышу голос Катерины.
— Вот, привез оценить объем работ, — Игорек хитро улыбается, стоя позади нее.
— Здравствуйте, — отвечаю на приветствие. — Наконец-то я вас дождался. Надо бы навести марафет в моем скромном кабинете, а то с клиентами негде общаться.
— Показывайте. Посмотрим, — улыбается Катерина.
С трудом отрываю взгляд от ее чувственных губ.
— Вот еще что, — не спешу переходить к делу. — Мы тут решили газончики разбить, чтобы цветочки глаз радовали. Может, подскажете, как это лучше сделать? Все-таки женский взгляд для этого дела более практичный будет.
— Ну-у, не знаю. Давайте сперва посмотрим, что с кабинетом делать. Потом, может, что и подскажу.
Провожаю ее в помещение. Игорь остается во дворе, беседуя с Артемом. Несколько минут Катерина измеряет стены, записывает что-то в блокнот, иногда задает вопросы относительно материалов или желаемого цвета. Наконец она убирает блокнот в сумочку.
— Вроде все.
— Нет не все, — подхожу и беру ее за плечи. — Я обещал после ремонта в квартире вечер в ресторане. Ремонт давно закончен, так что мне пора выполнять обещание. Приглашаю вас в эту пятницу на ужин и надеюсь не услышать отказа.
Молча смотрим в глаза друг другу. Вижу, что она не может найти, что сказать. Румянец играет на ее щеках. Мое лицо тоже начинает краснеть. Молчание затягивается и уже напрягает.
— Этот ужин не будет вас ни к чему обязывать, — первым нарушаю молчание. — Хотя, признаюсь честно, вы, Катерина, мне нравитесь.
Чувствую, что краснею еще больше.
— И вообще, предлагаю перейти на ты, — произношу после небольшой паузы, чтобы хоть как-то сбить неловкость.
Катерина освобождается из моих рук, молча разворачивается и идет к выходу. У дверей останавливается, поворачивается ко мне. На ее лице сияет улыбка, в глазах озорные огоньки. Снова подходит и берет под руку.
— Пойдем посмотрим, как лучше твои газончики устроить.