Мастер аж расцвёл от завуалированной похвалы и поддержки. Храповицкий тоже доволен, видимо не ожидал, что хоть что-нибудь путное выйдет.
— Представляю, как будут загораться вражеские корабли от наших ракет, когда создадим улучшенные варианты.
— Так в корабли любой дурак попадёт, — тут же отреагировал наш кудесник, — вона в маленькую лодку удалось попасть! А корабль куда больше в размерах. Только и ракет нужно будет больше, чтобы поджечь.
— Ради усиления обороны Петербурга никаких денег не жалко. Хоть тридцать установок можно будет изготовить и две тысячи ракет сделать для боезапаса.
Прохор Кузьмич и лоб наморщил, и губами пожевал, представив размер будущего заказа.
— Долго делать придётся, ваши благородия. Придётся мастерскую расширять и новых работников нанимать, а это потраты.
— Не переживай, оружейник, императрица ради важного дела солидно заплатит, чтобы на всё хватило.
— Эх, Александр Васильевич, неужто государтня-матушка вас послушает? Сумлеваюсь я чего-то.
Мы и сами сомневались, но доложиться обязаны в любом случае. Такое нельзя утаивать ни в коем случае. Главное, чтобы к придворным инфа не перекинулась, иначе завтра вся Европа скумекает что к чему и станет повторюшкой-хрюшкой.
Наставник так ловко всё обстряпал, что на встрече был не только секретарь Екатерины, но и великий князь Павел Петрович. Обе противоборствующие стороны в данном случае были едины — оборона столицы важнее разногласий. Больше никого не пригласили, дабы не нарушать секретность преждевременно. Тем более, что предстоят ещё и ещё испытания. Вопрос заключается в том, кто будет финансировать разработки в дальнейшем. Мои деньги постепенно заканчиваются и я просто не в состоянии вести более обширные исследования нового оружия.
Глава 6
Встреча прошла на удивление без особых проблем. Храповицкому удалось вжевать Екатерине и Павлу достаточно простую мысль о необходимости соблюдения секретности, как можно дольше. Из чего императрица сделала своеобразный вывод.
— Тогда я дам Симеону денег и пусть ведёт разработку ракет сам, якобы в частном порядке. На это и внимание никто не обратит, навроде новых фейерверков пусть выглядит. А ежели с китайцами завяжетесь, то вообще похоже будет.
Царица совместила своё прежнее обещание с государственной целесообразностью, выделив 50 тысяч рублей. Теперь мне придётся не только довести разработку до ума, но и за свой счёт построить установки и изготовить кучу ракет.
— Когда будешь готов к большим испытаниям, тогда и старые корабли дам для поджига и денег добавлю, ежели что. А за сиё старание в упрочении обороны благодарю.
— Хорошо бы в чине Симеона повысить, ваше величество, — свои три копейки вставил Павел, — всё-таки совершенно новое дело начато, дотоле не было такого.
Папахен не для меня выёживается, а скорее недоволен тем, что всякие Зубовы в чинах непомерно растут. Царица не стала кобениться, а даже наоборот.
— Павел Петрович, имей в виду, что Симеон Афанасьевич ещё и наш русский кофе создал и сахар пытается наладить.
— То мне ведомо, государыня, а ещё он отличное ружьё из Англии добыл. Хочу целую роту гатчинских стрелков создать с такими же.
Ну, блин, понеслось! Мерялись бы своими пиписьками наедине, чего мной-то выпендриваться?
— Так может и наших кавалергардов дворцовых ими вооружить? — хитро уела оппонента Екатерина, — быть тебе отныне, Симеон, капитаном 2-ого ранга.
— Ваш величество, — уже я возмутился беспределом, — так у меня нет соответствующего морского стажу. Что люди подумают?
— То, что скромен и чужих заслуг не хочешь, я ценю!
Павел с Храповицким тоже одобрительно покивали. Нельзя же оставаться в стороне, когда плюшки раздают. Надо бы тоже принять участие, пусть и не прямое, а косвенное.
— Ты, Симеон, в отставке, а чины у нас раздаются иногда без выслуги, а за дела и свершения. Так что не переживай, а думай чем ещё помочь.
— Так я же в поместье собираюсь, государыня, какая оттуда-то помощь.
— Ты же не отдыхать едешь, а полезным делом заниматься. Ладно, хватит о делах, устала. Лучше пойди с Павлом Петровичем, он с тобой побеседовать хочет самолично. А мы с Александром Васильевичем кое-какие бумаги пока подготовим.
Проходя по дворцу в апартаменты наследника и глянув в одно из зеркал я чуток обомлел. Выглядим с отцом совершенно по-разному, что ни говори, фиг допетришь до родственной связи. Я выше сантиметров на 20–25, явно габаритнее, тёмно-рыжие волосы, да ещё гораздо гуще. Парик не ношу — свои хороши. А вот носы у нас обоих совершенно одинаковой формы, которая в нижней части отличается от обычной и привлекает внимание. Как бы попадающийся по пути придворный планктон не обратил на это внимание. С них станется обсуждалки ненужные устроить.