Кручинились и славились,
За то, чтобы покаялись,
Не завтра, а сейчас.
Все движемся. До святости икон
Дойти б умом. А не как есть –
ногами.
Чтоб бег начав со стремени верхом,
Не кончить тараканьими бегами.
Из всех на свете стрел
По мне – Амура стрелы.
Ах, как бы я хотел
Лишь ими пичкать тело.
И бунтовать, и струны рвать
За все, что в сердце грел.
И все на свете согревать
Во имя этих стрел.
И чтоб в глазах той девочки
Так и остаться неучем.
А остальное – мелочи.
Так, видно, Бог хотел.
1999 год
«Вы простите меня, Очеретин…»
Вадиму Очеретину, Члену Союза писателей СССР, в ответ на его рецензию от 04.05.84 на мои стихи, с которой и начинается мое уголовное дело № 1078
Вы простите меня, Очеретин,
Я и сам, если честно, не рад –
Не попал в довоенные дети,
Не родился полвека назад.
Не катался в вагонах по свету
Под кликушества псевдослепых,
Не выклянчивал словом монету,
Не писал прозаический жмых.
Не менял ни имен, ни фамилий –
Повсеместно свою оглашал.
Вы умней оказались – сменили.
А вот я, дуралей, оплошал.
Не послушался в детстве папашу
И не внял поученьям хлыста –
Вот и выпал на голову вашу,
Как когда-то Родыгин с моста!
Видно, вправду есть Бахус на свете,
И слывет покровителем он –
Ай, Евгений, как точно приметил:
«Пьянке нужен лирический фон!»
Ну, а вам не завидую жутко –
Труд сизифов – писать и писать.
Про серьезное – это не шутка,
Даже если из пальца сосать.
О, Создатель! Великий Создатель,
Что ж ты псевдослепых схоронил?
Мне один псевдозрячий писатель
Так чудесно про них говорил.
Говорил, что «фольклорным фонтаном»
Окатили и дали испить –
Так с тех пор прикипел к шарлатанам,
Что доселе не в силах забыть.
И когда ему, дескать, в обузу
Созерцать на Пегасов табун,
Он свою малохольную Музу
Тащит к ним подлечить на горбу.
А меня вы простите за серость,
За убогий словарный запас,
За мою беспардонную смелость
Поучать в выражениях вас.
Я читал ваш пронзительный опус
И спешу в заключенье сказать:
Слово «шмон» –
по-тюремному – «обыск»,
И «обыскивать» – значит «шмонать».
Впрочем, нет, не учился я впору,
Не наполнил познаньем сумы.
Вы – знаток воровского фольклора.
Я прошу: поделитесь взаймы!
Вам завидует вся альма-матер
Наших славных уральских певцов:
Вы и критик, и врач-психиатр,
И историк, в конце-то концов.
Вы знаток диссиденства, искусства,
Даже сексопатолог слегка.
Выражаю вам лучшие чувства:
Жаль, что вы до сих пор не зека.
А за сим остаюсь неизменно –
«Полузековский полупиит».
Прав Есенин: мы все в мире тленны –
Как я рад, что нас это роднит.
1985 год
ГОД ЗМЕИ
Это ж надо, покромсало
Скольких враз вождей,
Всех Змея перекусала,
Кто был поважней.
Кто ловчей и мафиозней,
И т. д., т. п.,
Кто жадней и одиозней,
И главней в КП.
Год Змеи – такая штука –
Испокон веков
Жалит Мудрая Гадюка
Всяческих царьков.
Звон в ушах, как сто монисто –
Телетайп орет:
Покусал, бля, коммунистов
Аспид в этот год!
Целовались, миловались,
К счастью мир вели,
Ан, гляди, проворовались,
Лишку нагребли.
И змеюка, верно – аспид –
Ведь не ленится! –
Закусала прямо насмерть
Верных ленинцев!
1989 год
ДОСТИЖЕНИЯ
Еще не все исчерпано и выпито.
Призывы есть. Есть глашатай-горлан.
Ещё бы чуть – и он при жизни вылит
был
В гранитно-бронзо-гипсовый болван.
Застыло время бюстов, околевшее.
И новому отсчет дают ростки.
Болото сохнет. Воют, воют лешие –
Чем суше, тем им муторней с тоски!
Колхоз – завоеванье несомненное.
ГУЛАГ – его родной и кровный брат.
Нет ничего на свете неразменного,
Нет никого, кто б не был виноват.
Разменян царь с детьми и окружением.
Разменяны расейския умы.
Разменян бог. Все это – «достижения» –
Какие недогадливые мы.
Ни повода врагам для упования
У стенки – кибернетика – в расход!
Генетика в петле – «завоевание».
По трупам к звездам – новый марш –
поход.
Картин и книг потрава и сожжение,
Психушек живодерский инсулин –
Все это, безусловно, «достижения».
А мы считали – комом первый блин.
Бесштанная в закорках театралия –
Спектакль между жалами штыков.