- Это правда? - тихо спросила Аделина и расплела и вторую косу, стараясь не поднимать взгляда на собеседницу, чтобы та не увидела слез в её глазах.
- Не будь им постоянным живым укором их слабости, - Лаурита принялась аккуратно расчесывать пряди её светлых волос, невозмутимо продолжая, - Глядя на тебя, они каждый день будут думать о тебе, но - больше с сочувствием, чем с любовью, пока ты им не опротивишь. Они будут только и мечтать, как бы поскорее избавиться от тебя, жалея о своём приступе сострадания, в порыве которого решили проявить заботу о тебе, - и каждое её слово, не зная пощады, жалило, медленно распространяя отраву ложных домыслов по всем нервным окончаниям и самым мелким сосудам, подбираясь к самому сердцу, сжимая его в леденящих тисках.
- Но... они говорят, что любят меня...А тебе откуда знать? - упорно вопрошала девочка, отказываясь верить этим жестоким словам.
- Это они сейчас так говорят... - скорбная улыбка появилась на лице старшей девочки, - А потом... взрослые хорошо умеют лгать, даже самим себе... Я сама - сирота, и, знаешь, насмотрелась я на таких, как мы - ни у кого из них жизнь сахаром не была... Терпения моей тетки хватило ровно на три года. И, знаешь, что она потом сделала? Отправила меня в монастырь, а сбережения моей семьи бесстыдно присвоила себе, - воспоминания накатили удушающей волной, заставляя ресницы предательски дрожать, выдавая на обозрение метания её истерзанной души, но, она заставила взять себя в руки, - Но ты не думай, мне было хорошо в монастыре... до поры, до времени...
- Бедная... - Адель развернулась и обняла её, от неожиданности Лаура выронила из рук расческу и непроизвольно взаимно обняла девочку:
- Не стоит меня жалеть - жалости достойны лишь слабые, а я не такая, - сверкнула глазами Лаурита, - Исчезни из их жизни, пока их любовь не переросла в ненависть. Есть предел человеческой доброты, они не захотят тебя видеть, возненавидят тебя - ты будешь напоминать им постоянно, одним своим существованием... Подумай сама, если ты не была нужна своим родителям, то, и остальным - тем более. Ты хотя бы не помнишь своих настоящих родителей - тебе легче будет забыть о них. Со мной ты можешь не опасаться и быть самой собой, не бояться быть лишней...
- Ты что-то знаешь о моих родителях? - Аделька судорожно схватила её за руку.
- А что тут знать? - пожала плечами старшая, - С чего бы любящим родителям оставлять своего ребенка?
- Ты очень плохо поступаешь - не боишься, что Бог тебя накажет? - осуждающе посмотрела Аделина своими небесными глазами, - Сколько же в тебе зла...
- Нет ни рая, ни ада, - зло выпалила Лаура, - Ни Богу, ни дьяволу нет дела до нас.
- Но родители... - неуверенно заикнулась было младшая.
- Да, Бог с ними, с родителями... А ты сама? Не ты ли та девочка, которая читала зачарованную книгу сказок и чуть не убила их? А со мной тебе нечего страшиться - идем со мной.
- Я как раз и пришла вернуть тебе книгу - я узнала тебя, ты и есть та девочка, которая потеряла её, - Аделина отступила, испугавшись настигнувшего её врасплох озарения, - Или ты это специально сделала? Но, почему?
- А ты проницательна не по годам...хоть, многого ещё не понимаешь, - довольно хмыкнула Лаурита, - Идем со мной, Адель, - девочка настойчиво протянула руку, приближаясь к ней, - Всё будет хорошо, вот увидишь...
- Почему? Почему ты хотела сделать плохое им и моей маме Маргарите? Не подходи ко мне! Слышишь, не подходи! - Аделина попятилась и, не рассчитав шаг, оступилась, споткнувшись о низкий подоконник, какие были в этом старом заброшенном доме с огромными окнами, в которых почти не было стекол, отчего капли моросящего дождя попадали в помещение, - Мне тяжело держаться. Помоги мне, Лаура! - но, как та ни старалась, в своём детском теле, Лаурита не могла удержать вес девочки, - Мама! - девочка изо всех сил отчаянно пыталась зацепиться своими маленькими пальчиками, царапая их об острые осколки оконного стекла, и беспомощно телепая ногами, - Мамочка, помоги мне! Где же ты, мама?
- Оставайся в машине, - приказал помощнику азиат и побежал в дом следом за Маргаритой.
- Ты поможешь им? - крикнул вслед Винтер , и во всем его взгляде читалась неподдельная тревога, - Когда-то у меня были жена и дочь. Они были самыми добрыми и самыми светлыми из всех, кого я знал... Такой же свет я увидел в них.
- Постараюсь сделать всё от меня зависящее, - ответил азиат и скрылся за дверью.
Маргарита бегом поднималась по старой лестнице, скрипевшей по её ногами, пока одна из ступеней не треснула, и девушка не провалилась, едва успев ухватиться за остатки перил, больно ударившись животом. Из последних сил подтянувшись, она кое-как выбралась, с ужасом наблюдая, как по её блузону кремового цвета расплывается кровавое пятно - только не это, ещё один выкидыш она не переживет... Трясущимися руками она приподняла край блузона и, к своему удивлению, отметила, что раны под её руками затягиваются - осталось только пятно на одежде. Раздумывать детальнее над этим феноменом было некогда - она услышала, как Аделин зовет на помощь и, отряхнувшись, поспешила на её голос.
- Отойди от неё, сейчас же! - вбежав в комнату и скинув в кресло свой золотистый плащ, Маргарита перехватила у Лауры ладошку Алельки, - Я здесь, родная! Мама здесь, Адель! Давай руку! Держись - ещё чуть-чуть, милая! Я не дам тебе упасть. Ещё чуть-чуть...- но, сказать было легче, чем сделать: мокрая ладонь выскальзывала из руки, большой живот мешал подтянуться ближе, а ветер нещадно бил косыми струями ливня в разбитые окна.
Лаура стояла, прижавшись к пыльной стене, и дрожала - первый раз она почувствовала, что не смогла бы пойти до конца, и первый раз испытала всю тяжесть вины за свои поступки - насколько далеко она готова была зайти? И почему, почему ей было так больно смотреть в чистые голубые глаза этой девочки? Почему ей вдруг так сильно захотелось, чтобы и о ней вот так же кто-то переживал, захотелось ощутить тепло чьей-то заботы. Это длилось считанные мгновения, и она скоро снова стала прежней.
- Мама! Мне страшно! Помоги мне, прошу! - ребенок большими от страха глазами смотрел на Маргариту, а она, захлебываясь слезами, всё приговаривала, что ни за что не отпустит её.
- Отпускай - я держу, давай на счет три, - мужская ладонь перехватила детскую ручку, Маргарита осела рядом, тяжело дыша, и Ондзи (а это был именно он) втянул девочку в комнату, - Успел... - глубоко выдохнул мужчина, глядя на потрясенных девушку и девочку.
- Господин Ондзи?! - Марго смотрела на него нереально расширившимися глазами, крепче прижимая к себе рыдающего ребенка, - Благодарю вас! Но, как вы здесь оказались?
- Это не суть важно, главное - я успел вовремя, - отдышавшись ответил тот, и обернувшись к Лауре, едва слышно прошептал одними губами, - Живо в лимузин, тебя не должны видеть, дома поговорим.
Лаурита незаметно кивнула и, прихватив с собой книгу, выбежала во двор, где Винтер молча распахнул перед ней двери салона автомобиля с тонированными стеклами.
- Спасибо, месье, - пролепетала всё ещё охваченная страхом Адель.
- Марго, вы там? - по лестнице черного хода уже стремительно взбегали Джон и Марк, - Всё в порядке? Мы уже поднимаемся.
- Жан! - во весь голос позвала его Маргарита, - Мы тут - наверху.
- Ох, ты ж...- к ней бросился муж, - Ну, всё. Всё, родные. Успокойтесь, Всё хорошо, хорошо... Папа здесь, папа рядом, милые, - он обнял жену и дочь, продолжавших судорожно всхлипывать, - Вы у меня самые храбрые на свете девочки.
- Господи, да что у вас произошло? - Марк огляделся вокруг, - Вы точно в порядке? - настороженно уточнил он, смерив взглядом Маргариту с головы до ног.
- Теперь - да, - нетвердо кивнула девушка.