Спрыгнув с балкона, я пошел по пляжу в сторону бедного квартала. Этот день я решил провести вне дома.
Глава 5
Я сам себе противоречу!
Побродив по пляжу, я, с первым лучом солнца, все-таки вернулся домой. Лег рядом Поллианной, которая уже мирно спала, зарылся лицом в ее мягкие волосы и уснул. По какой-то неведомой мне причине, я не мог оставить свою девочку одну, будто был привязан к ней толстой, не рвущейся ниткой.
На этот раз я не видел снов. Ночь пронеслась незаметно быстро, и открыв глаза, я увидел, что за окном было уже темно, а Поллианна торопливо одевалась.
- Ты куда? – спросил я, приподнимая голову от подушки.
Она молчала. Ни каких приступов ярости или отчаяния я не наблюдал на ее лице, так что причина, видимо, была в другом.
- Лиан, куда ты собралась? – уже настойчивей окликнул ее я.
- Мне нужно, - бросила она, пряча от меня глаза.
Поднявшись с кровати, я некоторое время молча смотрел, как Поллианна мечется по комнате, пытаясь что-то разыскать.
- Изволишь объяснить? – снова спросил я, стараясь держать себя в руках. Настроение сегодня было ни к черту, так что терпение мне понадобиться.
- Чего тебе от меня нужно?! – Поллианна встала передо мной, уперев руки в бока.
- Я всего лишь хочу знать, куда ты убегаешь от меня каждую ночь, - терпеливо пояснил я. – Мне это не нравится, и ты прекрасно понимаешь, почему. Тебе опасно ходить одной, Лиан.
- Плевать я хотела! – фыркнула она. – Ты никогда не думал, что я, возможно, убегаю от тебя? Я, может быть, не хочу с тобой быть.
- Понимаю, - кивнул я. – Такое у нас бывает, но сейчас тебе без меня нельзя. Слуги Мансура повсюду…
- Прекрати, Летеан! – перебила она. – Ты надоел этими сказками до смерти!
Поллианна шагнула на балкон.
- Я все равно уйду, - обернулась она. – И тебе меня не удержать.
Я покачал головой. Мне хотелось остановить ее, но заставить себя подняться и удержать Поллианну силой я не мог. Мне не хотелось быть сторожевым псом.
- Я обещаю, - вдруг тихо проговорила она, - это в последний раз!
Я поднял на Поллианну глаза, но ее уже не было. Печально улыбнувшись в пустоту, я поднялся на ноги и подошел к шкафу-купе. Выбрав черные брюки и бежевый джемпер, я без особой радости оделся и повернулся к зеркалу. Оттуда на меня смотрело белое, неестественно красивое лицо с абсолютно черными манящими глазами, в которых отражалась какая-то жесткая холодность. Моя внешность уже давно перестала меня удивлять, разве что способности, которые с каждым годом становились все сильнее.
Подняв перед собой руки, я посмотрел на свои изящные пальцы, с отполированными до блеска ногтями. Мгновение – и пальцы превратились в длинные острые когти. Чертовски больно, но зато такая способность есть только у меня. Когда-то я спас Флер от смерти. Она попала в западню, которую устроили оборотни, и, верно, должна была умереть. Девочка сама виновата, уж слишком заигралась не в свои игры, но не помочь ей я не мог.
Когда я появился, в теле Флер уже начала свое разрушительное действие кровь оборотня. Мне стоило многих трудов, избавить от этого яда мою маленькую плутовку. Но попав в мой организм, кровь оборотня сделала из меня полуоборотня – полувампира. Дэниел сказал, что с каждым годом животная сущность все больше и больше будет проявляться в моем теле. Слава богу, что второй год у меня росли только когти. Да и вообще, я мог управлять этой способностью, так что проблем почти не было.
Мои глаза снова обратились в зеркало. На мгновение мне показалось, что там, в отражении, я вижу позади себя Эви. Вздрогнув, как от удара током, я обернулся.
Никого. Мне просто показалось, нелепая игра воображения, которая путает мысли и отравляет… Но как бы мне хотелось, чтобы позади действительно стояла Эвелин! Чтобы она смотрела на меня с укором, а потом бы рассмеялась своим звонким смехом и тряхнула волосами. Пусть она будет призрак, пусть всего лишь приведение, но рядом.
Выйдя на балкон, я уставился в звездное небо. Оно было сочного темно-синего цвета и яркие звезды мерцали, словно бриллианты. Странная дрожь прошла по моему телу. Какое-то черное предчувствие тронуло давно мертвое сердце и медленно отступило. Повинуясь какому-то непонятному инстинкту, я обернулся в темноту комнаты, и замер на месте. Ужасная и ледяная ненависть охватило все мое существо. Этот дом в миг показался мне разграбленным склепом, в котором я был неким музейным экспонатом, реликвией, которая была готова рассыпаться в прах. Я был никому не нужен. Я был совсем один.