Мы опустились в самом тихом переулке, который был значительно удален от главной площади, но даже отсюда была хорошо слышны музыка и песни веселившегося города. Расправив одежды, мы с Поллианной отправились на место встречи, совсем как обычные смертные, скользя мимо людей, стараясь как можно меньше обращать на себя внимания. Я понятия не имел, как мы будем разговаривать при большом скоплении народа, да и вообще, как это все будет выглядеть, но нам нужно было спешить.
Постепенно людей на улицах становилось больше. Сладостный аромат крови наполнял холодный воздух, и от этого кружилась голова. Я с каким-то странным ужасом осознал, каково, должно быть, Поллианне, если даже мне – опытному и сытому вампиру, - приходилось тяжко.
Вокруг нас люди смеялись и танцевали, многие из них пели и заключали друг друга в крепкие объятия, и, говоря по чести, все это стало меня раздражать. Крепко держа Поллианну за руку, я мечтал лишь о том, чтобы побыстрее встретить своих собратьев и хоть на миг отвлечься от нарастающей внутри жажды.
И вот тут-то я увидел юношу. Он был так прекрасен, так идеален по своей природе, что мне безумно захотелось обладать им – нагло, бесцеремонно, словно дорогой вещью. Я смотрел на него, он – на меня. Я знал, что убежать этот несчастный уже не сможет, потому что мой голодный взгляд цепко держал его, рассматривая красивое смуглое лицо с большими черными глазами.
Загипнотизировав его, я заставил парня свернуть за мной в безлюдный переулок, где мы могли остаться вдвоем: лишь он и я. Протянув к нему руки, я с нежностью коснулся иссиня-черных волос, а потом, очень осторожно, словно любовника, притянул юношу к себе. Бедняга, он даже не сопротивлялся!
- Обещаю, это будет не больно! – прошептал я, чувствуя, как рот заполняется голодной слюной.
Жадно впившись в мягкую кожу шеи юноши, я ощутил легкий экстаз от сладкого вкуса крови, что вмиг заполнила мой рот. Стало удивительно легко. Замелькали образы, пейзажи сменяли друг друга, а мое тело набирало сил. Энергия этого мальчика накрыла мое сердце, и я чуть было не задохнулся от ее мощного потока. Она заполняла меня надеждой, давала какой-то новый смысл жизни, открывала непознанные глубины. Раньше я всегда сторонился молодой крови, в ней слишком много свободы и истинного вкуса. Но сегодня мне захотелось восполнить гнетущую пустоту внутри себя, и ничего лучше, как воспользоваться наивностью этого мальчика, мне в голову не пришло.
Я почувствовал, как тело моей жертвы оседает, становится легким. Я прижимал его все сильнее и сильнее, слыша, словно где-то в отдалении хруст его костей – кажется, я сломал ему несколько ребер. Юноша застонал, потом несколько раз дернулся, будто в конвульсиях, и замер. Его кровь начинала быстро остывать, и я понял, что он умер.
Опустившись вместе с этим прекрасным мальчиком на припорошенный снегом асфальт, я плакал. Плакал, потому что теперь он был во мне. Плакал, потому что я – эгоист, который лишил его всего, чего когда-то лишил меня Дэниел. Только теперь я худо-бедно существовал, а этот мальчик ушел из мира навсегда.
Тонкая рука тронула меня за плечо. Это была Поллианна. Подняв на нее глаза, я увидел на губах своей любимой грустную улыбку. Она присела рядом и гладила мои разметавшиеся на снегу волосы, рассматривая меня с какой-то отчаянной нежностью. Почему-то именно тогда, когда я растянулся на асфальте, держа в руках остывающее, обескровленное мною тело мальчика, который так отчаянно напоминал мне самого себя, я подумал, что Поллианна прощается со мной. Кровавые слезы катились по щекам, смешиваясь с маленькими снежинками, которые в неспешном вальсе спускались на землю с темного неба. И я не знал, кого я оплакивал больше – убитого мною мальчика или несчастную участь Поллианны?
- Нам нужно спешить, - мягко проговорила моя девочка.
- Посмотри на него, - сказал я, игнорируя ее слова. – Разве он не прекрасен?! Я бы мог сделать его самым сильным из нас, это ведь так легко! И он был бы самым красивым и умелым в мире Прòклятых. Я бы отступил ради него назад… Я бы все это мог,… но я не хочу. Не из-за любви к себе, которая, как ты знаешь, у меня превышает все допустимые нормы. Не из-за того, что я привык быть лидером – дело не в этом. Просто я не умею возвращать жизни. Я мог их только забирать!
- Это закон природы, Летеан, - пожала плечами Поллианна. – Либо ты, либо тебя! Ты ничего не изменишь.