Фрэнки очнулся в своей комнате, застонал и кое-как поднялся на ноги, опираясь на фортепиано. Кровь заливала глаза. Слабость дополнялась тупой болью во всем теле, словно его избивали во сне. Во сне?
— Искажение? — Он отвернул грязный, изодранный рукав некогда белой рубашки и с ужасом уставился на руку, покрытую мелкими кровоточащими царапинами. — Искажение! — повторил он, не веря, что такие миры существуют. Миры, полные его музыки?..
Он помнил, как целовал Сильвию и нес какую-то чепуху про то, что все непременно будут счастливы, помнил, как они потом вместе дурачились, пытались играть популярные песенки дуэтом, то и дело отвлекаясь на объятия и новые поцелуи, а потом та глянула на часы и заторопилась к себе, потому что «скоро обед, мне надо успокоиться, а то брат заметит». После ее ухода Фрэнки упал на кровать в самом мечтательном настроении и долго лежал, мысленно рисуя нежные и пикантные сцены с их обоюдным участием, а потом, кажется, заснул и — попал в будто им же созданное Искажение?
Если так, то почему он не встретил там ни Сида, ни Эшли? Что с ними? Куда они пропали? Где прятались, чем занимались? Нужно выяснить!
Решив, что для начала лучше привести себя в порядок, дабы не пугать друзей по несчастью, Фрэнки торопливо сполоснул лицо и руки водой, кое-как стянул изодранную, окровавленную одежду, поцокал языком при виде ссадин на боках и переоделся в чистое, морщась от боли. То и дело он замирал, прислушиваясь к звукам снаружи и ожидая, что вот-вот к нему без стука ворвется Сид с тем же самым вопросом: «Почему я тебя не встретил в Искажении?..», но за дверью было тихо.
Чувствуя нарастающую тревогу, Фрэнки поспешил к его комнате. Как ни крути, Искажение оказалось довольно опасным. А если с Сидом что-то случилось? Эти чертовы ноты могли исцарапать его и вызвать кровотечение, да и оркестр в полном составе дружелюбием отнюдь не дышал.
— Эй, ты в порядке? — крикнул Фрэнки вместо того, чтобы постучать, и влетел к Сиду, мысленно готовясь увидеть лужу крови и распростертое тело, но вместо этого споткнулся о подвернувшуюся под ноги бутылку и растянулся на полу. — Чертов ублюдок, какого…
Он замолчал, осознав, что разговаривает с пустотой. Ветер, врываясь в открытое окно, шевелил разбросанные по столу и полу бумаги. Постель была скомкана и смята. Бутылка перекатывалась туда-сюда с противным глухим звуком. Фрэнки поморщился и поставил ее на место.
Поднявшись, он подошел к письменному столу и взял наугад несколько листков. Первый оказался копией обрывка Симфонии Искажений, второй — схемой непонятного механизма: какие-то молоточки, крючки, шестеренки… На обратной стороне нашлись пометки и пояснения, написанные бисерным почерком, но Фрэнки не стал напрягать глаза и не заинтересовался ими, бросив взгляд на третий лист, оказавшийся неоконченным письмом.
«Слушай, я немного нездоров и к тому же страшно занят накопившимися за время моего отсутствия делами, поэтому никого не принимаю и сам заехать к вам не могу. Тут было бы скучно до скрежета зубовного, но Сильвия меня развлекает, как может. К тому же она привезла с собой презанятную подружку, одним словом, я не так уж одинок в своем затворничестве. Впрочем, возможно, я смогу выкроить время на неделе и вырваться к тебе. Познакомлю тебя с ней, вы наверняка друг другу понравитесь!»
«Точно! — Фрэнки хлопнул себя по лбу с облегчением и сразу поморщился от боли. — Кто сказал, что Сид должен безвылазно сидеть дома? Это даже подозрительно. Должно быть, он поехал в гости, а меня предупреждать об этом вовсе не нужно ведь. Только бы Искажение не застало его в неудобный момент!»
Он окончательно успокоился, положил письмо на место и неохотно вышел в коридор. Раз Сида нет дома, нужно самому проведать Эшли. Фрэнки ни разу не навестил ее с тех пор, как она стала резонирующей, и надеялся, что и впредь получится как-нибудь поменьше пересекаться с ней. Он не знал, как смотреть ей в глаза после случившегося несчастья, что говорить, как себя вести, но вечно прятаться от нее все равно не вышло бы. Даже хорошо, что нашелся подходящий повод.
— Эшли, я зайду? — Он деликатно постучал в дверь и застыл, ожидая ответа. — Это я, Фрэнки! Ты там нормально?
Как и в случае с Сидом, его встретила только тишина. Только вот к девушке так запросто не ворвешься. Фрэнки подождал с минуту, потом постучал еще раз.
— Эй, что-то случилось?
Тишина. Фрэнки попробовал заглянуть в замочную скважину, но ничего интересного там не увидел. Не зная, как быть дальше, он медленно сполз на пол и обхватил колени руками. Да что тут происходит? Словно весь дом вымер.
— Послушай, если ты обижена на меня за то, что я с тобой сделал, и потому не впускаешь, хотя бы скажи об этом, не молчи! — взмолился Фрэнки. — Я же волнуюсь!
А что, если и ее нет дома? Скажем, Сид взял ее с собой и уехал? Сама мысль о подобном была смешна: Сид, конечно, не особо разборчив в связях, но представить его с Эшли решительно невозможно. Невзрачная провинциальная дурочка и во всех смыслах видный парень из высшего общества — ну прямо сюжет для романа, из тех, что сама же Эшли и читает! Пролил живительный бальзам на ее кровоточащее после первой несчастной любви сердце! Фрэнки затрясся от беззвучного смеха, но, вспомнив, в каком он сейчас положении, разом успокоился. А после встревожился не на шутку: с какой стати Эшли не пустила бы его к себе? Она же любит его! Да она должна обрадоваться и бегом броситься открывать! И, в конце концов, если там что-то интимное, всегда можно запереться изнутри!
Он вскочил на ноги, не в силах больше выносить эту таинственную тишину, и распахнул дверь, действительно оказавшуюся незапертой.
Кругом властвовал красный: красные пятна на полу, красные простыни на смятой постели, красное лезвие ножа, лежащего на тумбочке, и, наконец, красная лужа, собравшаяся под лежащим на боку Сидом. Фрэнки бросился к нему, проклиная себя за нерасторопность, перевернул его на спину и тихо охнул, смочив пальцы в его крови.
— Как ты так?.. Кто тебя так?.. — встревоженно спрашивал он, не надеясь услышать ответ, но Сид оказался в сознании: взгляд у него прояснился, остановившись на лице Фрэнки.
— А ты угадай, — предложил он чуть слышно.
— Вот еще! — Фрэнки попробовал его поднять, но попытка не увенчалась успехом: по всей видимости, юный музыкант и физическая сила — вещи несовместимые.
— Не трогай меня, спинку надорвешь, — съязвил неподъемный груз.
— Сил встать у тебя нет, а как чушь нести, так находятся! — Горе-помощник разозлился и даже замахнулся для удара, но вовремя остановился, устыдившись: так обращаться с раненым, беспомощным человеком!
— Можешь выместить на мне всю злость на этот неправильный мир, — послушно отозвался Сид, — только сделай как-нибудь так, чтобы Сильвия не узнала. Я немного полежу и поправлюсь, а пока, пожалуйста, не говори ей! И дай мне воды, если не трудно…
Фрэнки в ответ только чертыхнулся. Вне всякого сомнения, Сид в очередной раз потерял слишком много крови: тут «немного полежу» не обойтись. Причем когда подобное случилось по дороге в Фата-Моргану — о, сколько ж тогда с ним возни было! — он выглядел лучше и как будто сумел сохранить больше сил. Или здесь дело не только в кровопотере? Фрэнки наморщил лоб, припоминая странный обморок Сида после черно-красного Искажения.
— Сейчас я принесу попить, — произнес он сдавленным голосом. Поднялся с колен, подхватил с тумбочки кружку, бросив тяжелый взгляд на нож, набрал воды и дал больному напиться.