Когда Симфония прошествовала до последней музыкальной фразы, раскланялась и попрощалась болезненно чистым аккордом, Сид услышал дождь. Он помнил этот звук — его звал Город. Он повернулся, надеясь увидеть знакомые улицы, но над ним уже смеялась тишина.
Симфония отзвучала. Как ни странно, он еще был жив. Впрочем, он не чувствовал себя живым — скорее опустошенным. В нем не осталось ни страстей, ни эмоций, ни даже воспоминаний. Он не радовался успешному завершению дела всей своей жизни, не восхищался красотой только что исполненной Симфонии, не думал о людях, оставленных позади, и не желал к ним вернуться. Он дышал по инерции и апатично отмечал про себя, что ему до сих пор больно. Он не знал, что делать с остатками своей ненужной жизни, и не придумал ничего лучше, чем встать, доковылять до ближайшего дерева и прислониться к нему, ожидая конца.
Ветер рассыпал листы Симфонии по поляне. Маятник качался все тише и тише.
***
Некоторое время после ухода Сида Фрэнки шмыгал носом, тщетно пытаясь успокоиться. Он не мог даже вытереть глаза, поэтому злые слезы так и сохли на ресницах.
Брэдли уселся в углу с сонным видом, но Фрэнки знал, что тот внимательно следит за ним. Попытка побега была исключена — больше ему не хотелось связываться с этим чудовищем, бока до сих пор саднило. Должно быть, наутро он будет весь фиолетовый от синяков. Впрочем, наутро ему суждено умереть — что уж переживать о синяках?
«Я так просто не дамся, — подумал Фрэнки и сердито скрипнул зубами. — Я не буду слепо делать, что скажут, будто овечка какая-нибудь!»
Он рассудил, что лучше умереть, защищая свою жизнь, чем в качестве покорного раба, выполняющего прихоти Сида. Чертов Сид! Высмеял и предал все лучшие чувства Фрэнки! Но зато он вырос и получил бесценный опыт: нельзя никому доверять. Жаль только, что так поздно.
Пока одна минута медленно сменяла другую, Фрэнки строил планы, как он поведет себя утром. Когда его развяжут, он первым делом сразу ударит Сида… ну куда-нибудь, чтобы точно убить, а потом с удовлетворенным местью сердцем примет смерть от руки Брэдли. Или, может, успеет сбежать. Допустим, Фрэнки ударит Сида куда-нибудь, тот сразу свалится и начнет корчиться в агонии, Брэдли кинется его спасать, а Фрэнки в это время выскочит в окно, ловко приземлится на дерево, чтобы не падать со второго этажа, и сползет вниз. Он уже один раз залезал на дерево, у него есть опыт. Единственной загвоздкой оставалось загадочное «куда-нибудь», и Фрэнки пожалел, что никогда раньше не встревал в драки и не интересовался подобными вещами. Как он мог оставить без внимания столь необходимую в жизни науку! И как он умудрялся раньше жить, не затевая драки? Он даже спросил у Брэдли, признанного специалиста в этой области, куда нужно ударить человека, чтобы точно убить, но тот в ответ молча показал ему кулак, мол, только попробуй, я твои намеки прекрасно понял.
От планов на утро Фрэнки перешел к менее отдаленным и более фантастическим, а именно: отвлечь своего тюремщика и попробовать сбежать прямо сейчас. Для начала он предложил Брэдли выпить, помня о его главной слабости, но тот наотрез отказался. «Что этот поганый Сид делает с людьми! Даже в невинном удовольствии себе отказывать ради него!» — с ужасом подумал Фрэнки и некоторое время лежал в молчаливом отчаянии, пока Брэдли невозмутимо продолжал подпирать стену.
Потом пришел Сид и зачем-то вызвал своего цепного пса из комнаты, а Фрэнки таким образом получил возможность попробовать перетереть веревки на запястьях, как часто делали герои книг. Но то ли героям книг попадались какие-то гнилые веревки, то ли силенок у них было побольше — словом, ничего Фрэнки не добился, только запыхался и вспотел от натуги. Вернувшийся Брэдли заметил это и влепил ему хорошую затрещину. Удар оказался настолько силен, что Фрэнки на какое-то время потерял сознание, а когда он очнулся, за окном уже светало.
Голова трещала самым отвратительным образом, от отчаяния хотелось выть. Он готов был грызть веревки зубами, но уже знал, что это бесполезно.
И почему ему всегда так не везло? Во всех сферах жизни он оказался неудачником, и даже творчество не принесло ему счастья — одни страдания. Если бы не музыка, он бы не встретил Мадлен. Если бы не музыка, он бы не встретил Сида. Его способности сломали ему жизнь. Такова расплата за талант в этом измерении?
Фрэнки сердито заерзал на постели, проклиная все на свете, и тут почувствовал, что хочет по малой нужде.
Простое человеческое желание превращается в недостижимую мечту, когда ты в буквальном смысле связан по рукам и ногам. Осознание этого взбесило Фрэнки: теперь-то он был унижен дальше некуда! Грозным тоном он потребовал, чтобы Брэдли немедленно освободил его и проводил в уборную, но тот в ответ взглянул на часы и предложил подождать. Фрэнки задохнулся было от возмущения, но быстро взял себя в руки и начал хныкать, что никак не может терпеть, ему стыдно, он будет хорошо себя вести и тому подобное. Брэдли немного подумал, смягчился и все-таки развязал ему ноги.
По дороге Фрэнки праздновал победу и лихорадочно соображал, какую выгоду можно извлечь из своего нового положения, если не считать возможности размять затекшие конечности. В уборной он нашел опасную бритву и радостно сунул в карман, задумав перерезать ей веревки и глотки своих врагов, но Брэдли увидел торчащее наружу лезвие и наградил Фрэнки еще одним подзатыльником. Потом проворчал: «Может, Сид уже вернулся, пойду-ка схожу к нему, расскажу, как ты мне надоел» — и направился к своему хозяину, игнорируя удивленные вопросы Фрэнки, куда мог деться Сид под утро.
Они остановились возле нужной двери, Брэдли деликатно постучал, не дождался ответа, вздохнул и вошел, потянув за собой пленника.
Внутри никого не оказалось. Комната была не прибрана, письменный стол тонул в бумагах, отдельные листы лежали прямо на полу. Фрэнки наступил на один, растерянно наблюдая за Брэдли, который топтался на месте с угрюмым видом и что-то ворчал себе под нос.
— Ну-ка отойди, — приказал он, нагнулся и поднял клочок бумаги.
Развернув исписанный лист, Брэдли пробежал первые строки глазами и побледнел.
— Я так и знал! — вдруг завопил он не своим голосом. — Я чувствовал это! Я знал, что он темнит! Он обманул не только тебя, но и меня! Мерзавец!
— Чего? — непонимающе спросил Фрэнки, но в следующий момент извлеченная бритва резала веревки у него на руках.
— Чего-чего! Все ложь! Надо немедленно ехать в Зазеркалье! Он убьет себя! Он обманул нас обоих! — заорал Брэдли ему в лицо, и комната закружилась у него перед глазами.
Когда реальность вернулась на свое место, Фрэнки почувствовал панический ужас. В первый момент ему подумалось, что это какой-то очередной розыгрыш, но сердце сразу подсказало ему, что они нечаянно открыли правду. Каким бы ни был актером Брэдли, сейчас он не играл. И та часть Фрэнки, которая всегда верила в Сида, живо расставила все события вчерашнего вечера по своим местам. Вот только картинка сложилась невозможная и жуткая. Выходит, Сид запер его, чтобы он не путался под ногами, не пытался помешать исполнить Симфонию? Но это же какое-то неправдоподобное великодушие! А зачем Сид наговорил Фрэнки столько гадостей? Неужели только для того, чтобы его ненавидели и не печалились о нем? Не может быть! Нет, напротив, как раз в его стиле!
«Он чувствовал, что я захочу его остановить, что он мне дорог! И поэтому пошел на такое! Какое это, должно быть, мучение!» — думал Фрэнки, пока бежал вниз, на ходу растирая освобожденные запястья. Он не знал, что делать, как остановить Сида, не поздно ли уже что-то предпринимать, но знал точно, что не останется сидеть сложа руки и не потеряет зря ни секунды.