Правильное употребление всех мирских вещей есть такое, которое бывает ради нужды, а не ради угодия похоти плотской. «Имеющие пищу и одеяние, сими довольни будем» (1Тим. 6, 8) (5:59).
Блага материальные даются на нужды, а не на роскошь
Бог дает имение и богатство людям на то, дабы они и сами довольствовались тем умеренно, и бедных тем снабдевали. Но когда люди или удерживают его в сундуках, или на роскоши и прихоти расточают, то они подобно, или паче много более, делают досаждение Богу и бедным обиду. Все бо богачи суть приставники и приказчики Божии, а не хозяева суть. Бог един хозяин и господин есть всякого добра и богатства, и кому хощет, дает тое, и дает на общую пользу (5:367).
Употребляй богатства не на прихоти мирские и плотские, не на богатые трапезы, дома, кареты, сосуды, одеяния и прочее, как обычай есть миролюбцам и плотолюбцам, но со страхом и смирением, яко не свое, но Божие добро, умеренно и воздержно, на нужды, а не на плотоугодие. Помни, что за расход его ответ Богу отдати имееши: расходчик еси, а не хозяин, строитель, а не господин. Един бо Господь есть Господь имений наших, как и всего мира: пред Тем следует нам явиться и ответ за все отдать (5:54).
Истяжет и тебя Господь о данном тебе от Него богатстве. Готови убо Ему ответ. Не спросит Он у тебя: имел ли ты богатое и красное платье, богатые дома, коней, кареты и прочее, часто ли принимал гостей, и прочее? Нет, ничего то не видно в Писании Святом. Но что, чего Он у тебя спросит? Спросит: питал ли ты Его добром, тебе данным, алчных? одевал ли нагих? делал ли домы неимущим где главы подклонить? принимал ли в дом странных и учреждал ли их? Выкупал ли сидящих в темницах за долги и прочие требования, и прочим бедным и неимущим уделял ли от данного тебе добра? (Мф. 25, 35–36). Дается бо нам богатство не ради нас единых, но и ради ближних наших, которые того требуют. Видишь, как неправедно делают люди, когда то добро, которое дано на общую пользу, на свои прихоти расточают, и так воли Божией противятся (2:161).
Каждый человек даст ответ, как расходовал свои средства
Богатый еси? како, и на что расточаеши богатство твое? помнишь ли, что оно добро Божие есть, данное тебе не для прихотей твоих и роскошей, но для нужды твоей и ближнего твоего? Помнишь ли, что ты «приставник и расходчик еси, а не хозяин?» (Лк. 16,1). Все бо есть Божие: «Господня земля и исполнение ея» (Пс. 23,1). Как убо Божия добра расход чиниши? снабдеваеши ли ты нищих и бедных людей Божиих? Помнишь ли, что ответ следует тебе дать о данном тебе богатстве? Помнишь ли, что богатство, на роскоши и прихоти расточенное, погибает, но в руки нищих и бедных людей данное сохраняется и с великим прибытком в вечном животе дающему возвращается (Лк. 14, 13–14)? «Внимай себе» (5:301).
Блага материальные есть суетное пустое блаженство, есть мыльный пузырь на воде, прельщающий человека
Вторая часть, которая горькое мира сего составляет блаженство, есть «богатство». Многие и сего, как чести и славы, желают и ищут, но не все обретают, а которые обретают, со многим такожде трудом обретают, с большим берегут, с великою печалью лишаются. Сколько таковых есть, которые богатства, толикими трудами снисканного, в един час лишились и лишаются! Огню и татю и прочему бедственному случаю всякое подлежит богатство. Но, хотя кто до кончины пребудет в сем своем мнимом благополучии, возмет ли с собою тое, исходя от мира? Нет, оставляет все в мире, что в мире имел. Сребро, злато, камение дорогое, земли, вотчины, крестьяне, слуги, кони, кареты и все сокровище в мире остается; един отходит от света, как в свет вшел. Гроб мал как нищего, так и богатаго восприемлет и вмещает... Весьма убо убогий тот богач, который деньгами изобилует. Бедственное тое богатство, которое от истинного блаженства отводит. Нет там никакой прибыли, где урон душе. Весьма худо христианину за временным богатством гоняться, которое вскоре оставить принужден бывает, и оставлять вечное, к которому позван (3:155–156).
Все мира сего блаженство есть, как мех, надутый воздухом, который извне видится нечто, но в себе ничего не имеет, и так только прельщает нас, и есть как пузырь на воде, который нечто показавшись, исчезает. Так все мира сего сокровище только показует нечто и так прельщает человеков, как несмысленных детей углие огнем раскаленное, за которое руками хватившеся обжигаются и болезнуют и плачут. Тоежде и мир любителям своим делает. Красное нечто им себе показует; но сия красота после обращается им в болезнь и плач неутешный, когда при кончине живота своего ничего более, как только уязвленную совесть и пагубу души, отсюда относят. Примечайте сия и разумейте, любители и чада мира! (3:363).