7 ноября 2003 мы всей семьей отправились в суд, чтобы официально подтвердить удочерение. В кабинете судьи сидели бабушка, дед, Адрия и я (Рон Второй и Адам были в школе). Мне уже исполнилось шесть, а Адрии четыре, и нас обеих нарядили в платьица. В те времена я не любила никакие девчачьи штучки, кроме своих кукол Барби. По утрам я выпрыгивала из кровати, напяливала свой любимый комбинезон и первым делом мчалась на батут на заднем дворе. Но в тот день на мне было совершенно девчачье платье моего любимого синего цвета, а волосы бабушка мне заплела в две косички и закрепила заколками в тон. Адрию нарядили точно так же, только ее платьице было розовым – кстати, это до сих пор ее любимый цвет. Бабушка надела жемчужные сережки и золотое ожерелье-цепь, а дед пришел в своей обычной служебной форме. То, как мы все, включая адвокатов и социальных работников, выстроились перед судьей, подсказало мне, что сегодня очень важный день.
В тот вечер после ужина мы Адрией уже встали из-за стола и собирались идти ложиться как обычно.
– Спокойной ночи, бабушка! – сказала я, выбегая из кухни. Адрия следовала за мной по пятам.
Бабушка, которая стояла возле раковины и ополаскивала тарелки, прежде чем поставить их в посудомойку, оторвалась от посуды и посмотрела на нас. У нее на лице было необычное выражение, от которого мы с Адрией замерли в дверях и уставились на нее выжидающе.
Бабушка вытерла руки кухонным полотенцем и сказала:
– Симона, Адрия, подойдите ко мне.
Голос ее тоже звучал необычно. Я не знала, чего ожидать.
– Девочки, вы знаете, что сегодня мы вас удочерили, – сказала она, когда мы подошли и встали перед ней. – Поэтому теперь я ваша мама, а он – она указала на деда, который протирал после ужина стол, – теперь ваш отец.
Дед тоже остановился, распрямил спину и улыбнулся. Я переводила взгляд с бабушки на деда и обратно, широко распахнув глаза. Только сейчас до меня дошло, что случилось в суде сегодня.
– Значит, я могу называть вас мама и папа? – спросила я.
– Как сама захочешь, – ответила бабушка, гладя меня по щеке одной рукой, а второй перебирая волосы Адрии. – Называйте нас, как захотите. А теперь идите ложитесь.
Мы вдвоем, не говоря ни слова, вскарабкались по лестнице наверх. Но когда Адрия пошла в ванную чистить зубы, я выскочила в центр спальни, прижала руки к щекам и запрыгала на одной ножке, охваченная восторгом.
Мама. Папа. Мама. Папа.
Я шептала эти слова, стараясь привыкнуть к их звучанию. В конце концов, чувствуя, что вот-вот взорвусь, я кинулась назад – по лестнице в кухню.
– Мама? – сказала я, остановившись на пороге.
Она поглядела на меня, и губы ее дрогнули в сдерживаемой улыбке.
– Да, Симона?
Я обернулась к деду, который теперь складывал салфетки.
– Папа?
– Что такое, Симона?
– Ничего! – радостно выкрикнула я, подпрыгивая на месте.
Свершилось – я назвала их мамой и папой!
Не сказав больше ни слова, я ринулась по ступенькам вверх. В комнате сразу запрыгнула в кровать и испустила счастливый вздох. Мы с Адрией наконец-то дома – навсегда.
Шэнон по-прежнему звонит мне и Адрии на праздники и дни рождения, но помимо этого мы практически не общаемся. Иногда мне становится грустно за нее. Нет, у меня нет желания вернуться в Огайо, но я бы хотела, чтобы она приняла более обдуманные решения, когда была молода. Время от времени я представляю себе, какой была бы моя жизнь, сумей Шэнон вернуть нас к себе. Если бы я осталась в Огайо, то пошла бы в спортивную гимнастику? Наверное, да, потому что Бог придумал бы для меня путь. Но с учетом того, как все обернулось, я не жалею ни о чем. Я – часть прекрасной семьи, самой любящей и сплоченной, какие только бывают на свете. И, как сказала когда-то бабушке незнакомка в больничной столовой, Бог не совершает ошибок.
Глава четвертая
Сальто назад
«Неожиданное зачастую влечет за собой невероятное».
Уголком глаза я заметила, как одна из наших воспитательниц открывает шкафчик, где лежат ярко-синие футболки с надписью Kids R Kids, аккуратно сложенные в стопки. Стоило ей вытащить одну стопку, я подбежала к ней, и все остальные дети тоже. Почти семьдесят человек столпилось вокруг. Воспитательница раздала футболки нам, и мы быстро их натянули, вскрикивая от восторга. Мы все знали, что означает синяя футболка: мы идем на экскурсию! Куда, гадала я, нас сегодня поведут? Через всю комнату я поглядела на своего старшего брата Адама, надеясь на подсказку.