Как-то после обеда мама удивила нас с Адрией, сказав, что мы можем теперь ездить на велосипедах до самого знака остановки в конце улицы. Мы были в восторге. Весь вечер мы катались по улице туда-сюда, а когда нам надоело, стали просто бегать до знака и обратно, наслаждаясь новообретенной свободой. Наконец вдоль дороги зажглись фонари. Одно из железных правил мамы Байлз гласило, что где бы мы не были и что бы не делали, как только зажигаются фонари, мы должны вернуться домой.
В нескольких домах от нашего возле двора соседских мальчишек, которых звали Трент и Грант, под фонарем промелькнуло что-то синее. Мы подошли посмотреть и обнаружили три голубых птичьих яйца – два целых и одно разбитое. Из разбитого вытекала какая-то жидкость, похожая на желток.
– О нет, – вскричала Адрия. – Бедный птенчик!
И тут мне пришла в голову мысль.
– Давай спасем их, чтобы птенцы вылупились, – сказала я, поднимая с земли одно из яиц.
– То есть заберем их домой? – растерянно посмотрела на меня сестра.
– Мы их защитим, – заявила я с уверенностью семилетки, уже придумавшей план. – Тут их просто раздавят, как первое яйцо.
Адрия все еще колебалась, но повторила за мной и подняла голубое яичко, осторожно прижав его к груди. Вернувшись домой, мы крикнули «привет» маме с папой и по ступенькам побежали к себе в спальню, пока те не спросили, что это у нас в руках. Мы нашли розовый восьмиугольный контейнер, входивший в набор с игрушками Pet shop, и положили туда два голубых яйца. Адрия налила в контейнер теплой воды и закрыла крышку. Мы поставили его под раковину в надежде, что в теплой воде птенчикам будет комфортно.
На следующее утро мы проверили, как там яйца. С виду с ними все было в порядке. Поэтому мы сменили воду и отправились в школу. После обеда мы какое-то время играли с Мариссой и Беккой. Часа в четыре мама позвала Бекку домой, а мы, оставшиеся, втроем пошли к нам, чтобы проверить яйца. Когда Адрия вытащила контейнер из-под раковины, мы заметили желтоватую дымку, которая поднималась от одного из яиц и окрашивала воду.
Мы с Адрией зажали руками рты, горестно распахнув глаза.
– Что случилось? – недоуменно спросила Марисса.
– Мы убили птенчиков, – зарыдала Адрия.
– Что? – удивилась Марисса, расталкивая нас локтями, чтобы подобраться к розовому контейнеру. – Дайте посмотреть.
И тут она обернулась к нам и расхохоталась. Она смеялась так же сильно, как мы над ней, когда на Мариссу упал паук.
– Да это не яйца! – сказала она нам, немного отдышавшись. – Это шарики для пейнтбола. Трент и Грант постоянно перестреливаются ими.
Мы с сестрой, наверное, должны были почувствовать себя немного глупо, но вместо этого испустили вздох облегчения.
Наши родители так и не узнали про те голубые яйца, как не узнали про черепашку, которую мы однажды обнаружили на дороге, где ее переехала машина. Я обожала черепах. Может, дело было в том, что мама иногда называла меня своей «маленькой черепашкой». Я даже начала собирать их фигурки и всегда выискивала новые, когда мы ездили куда-нибудь. Адрия тоже любила черепах, но я удивилась, когда она вдруг бросилась бежать по пустой улице и подобрала раздавленный трупик.
– Адрия, она мертвая! – прошептала я ей с тротуара.
– Нет, – ответила сестра, – ее можно оживить.
Даже не знаю, почему мы решили, что вода лечит любые болезни, – может, потому что в церкви, когда тебя крестят или приводят к первому причастию, тебе на голову льют святую воду и ты исцеляешься. Это единственное объяснение, которое приходит мне в голову, когда я вспоминаю, как мы с Адрией положили раздавленную черепаху в тот же самый розовый контейнер, в котором спасали «птичьи яйца», и залили ее водой. Опять мы оставили контейнер в ванной и каждый день заглядывали в него. Адрия (в защиту которой следует сказать, что ей тогда было всего пять лет) настаивала на том, что черепаха скоро оживет. Но вместо этого в нашей ванной началась страшная вонь. Запах был такой отвратительный, что, когда он стал проникать к нам в комнату, у нас с сестрой не осталось другого выбора, кроме как выкинуть бедную черепашку.
Хотя мама и папа Байлз были строгими родителями, они давали нам достаточно личного пространства – вот почему у нас и появилась вонючая раздавленная черепаха под раковиной. Большинство наших подвигов они считали просто детскими шалостями, но однажды мы все-таки попали в крупные неприятности.