— Ну, будет, будет! Давай-ка лучше ключ. Пойду за подвеской.
Марко не очень ясно представлял себе, как и что надо говорить на столь ответственной церемонии. Хорошо, что Каттанеа ограничились самым узким кругом приглашенных: сестра хозяйки с супругом и сер Риццони, нотариус, который в случае благоприятного поворота будет готовить брачный контракт. Марко с ним уже встречался, заключая торговые сделки в Генуе.
Донато — спасибо ему! — сразу постарался снять неловкость при встречи молодых: стал расспрашивать о дороге, о товарах, доставленных Веспуччи из Флоренции — о качестве тканей и стойкости красителей. А донна Лукреция, подхватив угасающий разговор, попросила рассказать о Тоскане. И Симонетта, послушно следуя наказу матери, поинтересовалась у Марко, бывает ли снег зимой во Флоренции и есть ли зверинец в городе?..
— Конечно, донна Симонетта, львы ведь — наш талисман. Вы обязательно увидите их. А зимы… Вы боитесь холода?
— Нет, напротив, люблю снег.
— Случается, его выпадает много, и тогда наша молодежь лепит снежных львов.
«Наша молодежь…» — эти слова совершенно естественно слетели с уст Марко. И правильно — он с высока своих зрелых лет смотрел на резвящихся юношей.
Чуть дрожащий свет от пламени свечей падал так, что подчеркивал тяжеловатые черты лица Марко Веспуччи, намечающиеся складки на щеках, мешки под глазами. Вероятно, он еще не отдохнул после долгой дороги. Его массивная фигура прочно водрузилась на стуле, золотая цепь придавала еще больше основательности облику. Симонетта ничего плохого не могла о нем подумать. Кроме одного — чужой. Зная о необратимости происходящего, она пожелала настроиться на самый доброжелательный лад, выглядеть приветливо… Вот улыбается гость немного смущенно. Он добрый, конечно, добрый. Рядом с ним будет спокойно и надежно. Но почему — рядом с ним? Разве она хочет этого? «Так надо», — говорит матушка, но кому — надо?
А Марко поглядывал, сравнивал маму и дочку. Отец его напутствовал: присмотрись к супруге уважаемого Донато. Такою же будет со временем и твоя невеста. Понравится ли тебе донна Лукреция? А что?.. Будущая теша весьма недурна и, как женщина, возможно, даже привлекательнее Симонетты, в смысле — соблазнительнее. К тому же, чувствуется, — не сварлива, не пилит до полусмерти мужа по мелочам, не пристает со своими прихотями. Симонетта со временем оформится и тоже будет приятной во всех отношениях. А пока… Прав был синьор Каттанеа, что не торопил с замужеством дочери. И сейчас-то она еще ребенок-ребенком, нежная, глазки ясные — под цвет изумрудных подвесок, хрупкая… Господи, тростиночка просто. Дотронешься — сломается.
Марко представил свою Теодору, не очень кстати наградившую его сыном. Тут захочешь — не сломаешь, кровь с молоком. Но, опять же, донна Лукреция вон какова… И Симонетта расцветет. Уж он постарается! Хорошая девочка…
А ей ночью приснились какие-то подземелья, и вроде бы Марко водил ее по мрачным лабиринтам, говоря, что это — его дом. Она проснулась в слезах, весь день ходила подавленная, донна Лукреция даже потрогала доченькин лоб, озабоченно спросила у Лены, не кашляла ли Симонетта - уж больно унылый вид у той, хотя следует радоваться — помолвка ведь состоялась, и на тоненьком пальчике невесты воссияло золотое колечко с бриллиантом.
Настал следующий день. Симонетта должна бы, кажется, смириться со своим новым положением, но нет — увидела вдруг сквозь свое зарешеченное окошко Мартина, шагающего к отцовскому банку. Юноша вряд ли разглядел ее, но, даже миновав дом, все оглядывался на окна Каттанеа. И сравнение изящного юного Мартина с тяжеловесным, слегка обрюзгшим Веспуччи было совсем не в пользу последнего. Слезы закапали вновь.
Лена смотрела, смотрела на нее, потом все же не выдержала:
— Ну что ты разнюнилась? Да я бы на твоем месте!.. Мне, может, в десять раз хуже, но не реву ведь. Ее в жены берут, в хороший богатый дом, а она… Не очень по душа Марко? Так он вечно в разъездах будет по своим торговым делам. И докучать особенно не станет. Заведешь себе кого-нибудь вроде красавчика Мартина.
— Как ты можешь так говорить?! — распахнула глаза Симонетта. — Перед Богом же клясться буду!
— А-а-а! Все клянутся, дело житейское. Слушай, вчера ты была во дворике, а донна Лукреция говорила с Эммой про брачные контракты, и Эмма рассказала, что какие-то ее знакомые, собирающиеся пожениться, здесь же, в Генуе, указали в договоре что, мол, оба остаются совершенно свободными и не будут иметь претензий в случае появления у супруга близкого друга или подруги, ну, в общем — любовников.