— Слушаю.
— Вас просят как можно быстрее пройти в кабинет профессора Таямы.
— Хорошо, скажи, что иду.
— Благодарю, — экран автофона погас.
По дороге к лифту Доб размышлял над тем, как бы объяснить директору института неудачу последнего опыта. Непонятно почему он был уверен, что весть об его неудаче уже дошла до Таямы — такие вести расходились по институту с быстротой молнии. Впрочем, это было естественно, если учесть, что их опытами жили все — именно они должны были решить успех целого мероприятия. «Опять придется извиваться, как ужу», — подумал Доб.
Войдя в кабинет, он одернул костюм и на всякий случай изобразил на лице уверенность, долженствующую, по его мнению, означать, что очередная неудача была заранее предусмотрена и никак не повлияла на дальнейшую программу исследований.
— Прошу садиться, — сказал вместо приветствия Таяма.
Уже первые слова сбили Доба с толку. «Злится», — пронеслось у него в голове. Он многозначительно кашлянул, давая директору понять, что готов к беседе. Впрочем, Таяма и без этого сразу приступил к делу.
— Я слышал, коллега, что ваш очередной эксперимент опять провалился. Вы не считаете, что после девяти лет исследований результаты могли быть и лучше?..
— Но, директор, наши исследования…
— Знаю, знаю, коллега… — Таяма понимающе кивнул. — Я прекрасно понимаю, насколько важны ваши работы. Надеюсь, вы не думаете, что, руководя всеми исследованиями, я на ориентируюсь в том, что здесь делается? Тем не менее, видите ли, все это несколько затянулось.
Доб уже решил было, что последнее замечание Таямы потребует очередных объяснений, но директор продолжал:
— Коллега, мы уже не раз беседовали на эту тему, и вам всегда удавалось убедить меня в скором успехе. Вы знали, что не существует другой теории, ведущей к цели, а я знал, что лишь вы, как ее… хм… создатель, способны направлять экспериментальные исследования. Но, видите ли, институт ждет результатов а у вас ничего не получается. Я понимаю, что аксон — это не обычная хромосома или иное дельтаволокно, но мы не можем проводить исследования, которые ведут в никуда…
Доб хотел было спросить, что же, по мнению Таямы, нужно делать, но директор опередил его.
— Коллега, у меня уже несколько дней лежит проект Миснера, вашего сотрудника… Так вот, Миснер весьма остроумно преобразовал вашу теорию, я бы сказал… хм… реформировал ее, и Предлагает несколько изменить ваш метод циклических сетей. Речь идет о согласовании с кодом… Впрочем, он сам объяснит это лучше меня. Так вот…
Доб побледнел, но, быстро взяв себя в руки, спросил:
— Я чего-то не понимаю. Как могло случиться, что мой сотрудник шесть лет работает бок о бок со мной, но результаты своих теоретических изысканий вручает не мне, а вам?
Директор был явно смущен, но после минутного молчания ответил уже не так уверенно, как раньше:
— Хм… По сути дела, коллега, именно я склонил его к этому. Вы, конечно, ревностно относитесь к своим результатам. А нам необходимо внести изменения в систему исследований. Быть может, как раз результаты Миснера…
Доб резко прервал Таяму:
— Я вас понял. Правда, подобный метод работы не кажется мне наилучшим, но в конце концов это дело директора, — подчеркнул он. — И все же я хотел бы просить, чтобы вы дали мне еще месяц для окончания этого цикла экспериментов. Позже лаборатория перейдет в ведение Миснера.
Таяма был явно удовлетворен таким оборотом дела,
— Разумеется, коллега… Время терпит.
— На том и порешили. До свидания.
— До свидания… Да, если возникнут какие-нибудь затруднения, обращайтесь ко мне…
Доб повернулся к двери и бросил:
— Ну, тут уж будет не до этого. До свидания.
Доб постепенно успокаивался. Опершись о стол, он бездумно наблюдал за цифронами, заменяющими контейнеры в имитаторе, градуирующими самописцы и синхронизаторы. Третий цифрон стоял, повернувшись спиной к человеку, и при свете циферблатов рассматривал знаки кода, выстукиваемые на валике вычислительной машины… Это был знаменитый код аксонов, открытый Добом и названный в его честь. Именно Доб разработал таблицу последовательности импульсов, излучаемых аксонами, когда на них воздействуют акустическими, световыми или электрическими импульсами. Последовательность эта, находящаяся в строгой зависимости от напряжения и характера импульсов, давала возможность центральному органу живого существа — мозгу — декодировать информацию о характере воспринимаемого ощущения. Теперь достаточно было только искусственно создать такой аксон.
Все попытки, предпринятые Добом до сих пор, базировались на теории вероятностей. У них было слишком мало информации о субмолекулярной структуре аксонных спиралей, чтобы посягнуть на создание конкретного рецепта. Оставался только метод проб и ошибок. Пользуясь данными о коде и приблизительной, неточной информацией о молекулярном составе аксона, они пытались синтезировать его, выбирая наиболее вероятные структуры. Все остальные лаборатории уже закончили исследования и занимались доводкой полученных результатов… Однако без аксона эти результаты ничего не стоили — конструкции не воспроизводили важнейшей особенности человеческого организма — нервной системы.