— А вот и вы. Прекрасно! И за подарок спасибо.
Она приятно улыбнулась, приняла из рук женщины небольшой сувенир, после чего скинула на плечи черную прозрачную косынку, слившуюся с такими же черными почти угольными волосами и затем села на ближайшее старинное кресло. Она вела себя раскованно, но не позволяла лишнего, стараясь показать себя именно такой, чтобы вошедшие гости смогли проникнуться к ней.
— Вас никогда нельзя застать врасплох, — ответила женщина и села напротив. Ребенок так же успокоился, закрыл глаза и уснул, хотя всю дорогу капризничал и рвался с рук. — Заснул? Вы умеете действовать на детей успокаивающе.
— Это все мои дети. Хотя их сейчас нет дома, но даже так они умудряются влиять на людей, — потом она перевела взгляд на Хью и несколько секунд внимательно смотрела на него. Это было неприятно. Доктор чувствовал этот холодный, почти леденящий пронизывающий взгляд. Кожа стала гусиной, ноги онемели и даже когда ему захотелось сделать шаг и продвинуться чуть дальше, мышцы не слушались его. Нечто подобное он ощущал в Припяти и воспоминания того кошмара еще сильнее сковали и без того свинцовое тело.
— Я знала, что ты приведешь его. Это было ожидаемо.
— Что скажете? — спросила жена Хьюго. — Он ведь прекрасен.
— Для человека — безусловно. Но я слишком стара, чтобы оценивать красоту мужчин. Будь я немного моложе, глядишь, смогла бы отбить его у тебя, — потом она рассмеялась и голос ее звучно разлетелся по всему старинному помещению. — Но это лирика. Мне больше хочется поговорить с ним о другом. Сам то он знает зачем супруга привела его сюда, может догадывается?
Хью пожал плечами. Ноги все еще оставались ему неподконтрольны.
— В этом твоя и беда. Ты блуждаешь в собственных иллюзиях. Это похоже на сон — вроде бы реально, а вроде бы и нет. Потом ты просыпаешь, смотришь вокруг и опять задаешься вопрос — а правда ли это было со мной или быть может все привиделось.
— Вы следите за мной? — наконец смог выдавить из себя Хью.
— Не могу назвать это слежкой. Просто иногда ночью, когда заходит солнце, я люблю прогуляться по здешним местам. Вижу всякое: хорошее, плохое, люблю наблюдать за людьми. Вот и ты мне попался однажды. Я бы не обратила на тебя внимания, если бы ты так часто не заглядывал в «Киммер».
— Вы знаете Отца?
— Конечно, — твердо ответила Никта. — У нас много общего. Можно сказать мы близкие родственники, если в нашем случае вообще такое сравнение уместно.
— Почему?
— Мы редко видимся. Пусть кровь в жилах у каждого из нас родная, мы не можем позволить себе столь частых встреч и уединений, что положено вам простым. Я уже и забыла как он выглядит, хотя в молодости, еще будучи ребенком, он любил бегать вокруг этого дома. Шалости — его вторая натура. Потом он стал спокойнее, зачерствел, нашел в себе силы и ушел от меня, заперевшись в своем проклятом баре и почти никуда не выходя. Я не одобряю этого, но мальчишка вырос, хотя и выбросил свои дурацкие повадки вместе с возрастом.
— Вы знаете зачем я к нему приходил?
Женщина глубоко вдохнула. Платок немного сполз и чуть было не упал. Никта ловок подхватила его и вернула обратно на плечи.
— Конечно. И с этим ты пришел ко мне. Точнее твоя супруга привела тебя ко мне.
Жена поглаживала мирно спавшего у нее на руках ребенка.
— Здесь очень холодно. Я не могу пошевелиться.
— О, прости. — Никта встала со своего кресла и каменная тяжесть в ногах Хью исчезла почти моментально. Колющее тепло разлилось по его конечностям, возвращая жизнь в каждую онемевшую мышцу. — Я давно не топлю свой дом. Забыла когда это делала. Наверное, привыкла.
— Так что насчет Отца? — почувствовав надежду, Хью начал свой расспрос.