Женщина в дождевике смотрела на голого мужчину с непередаваемым удивлением, не понимая говорить ли ей или просто держать взгляд, как будто от этого и ей, и ему сразу станет легче.
Из открытых дверей повеяло легким теплом. Подавшись вперед, Хью представился, попытался извиниться, но шум дождя заглушал слова охрипшего и озябшего ученого. Он подался еще немного вперед и заглянул в открытое помещение.
— С вами все в порядке? — спросил она, слегка поднимая капюшон своего желтого дождевика. — И почему вы голый?
Он снова попытался что-то сказать, но от холода язык во рту остался неподвижен, а зубы тряслись так сильно, что шум от этого, как ему казалось, должны были услышать даже на соседней улице.
— Мне нужна помощь. Я могу войти?
Женщина осторожно отступила в сторону, давая мужчине пройти вперед, потом подождала когда он войдет и следом шагнула в помещение.
Вода стекала потоком с его голого тела, скапливаясь в одну большую лужу у него под ногами. Это было теплое просторное помещение, где почему-то пахло корицей. Вокруг лежало много вещей в основном женских, а у дальней двери в подсобное помещение оказались разбросаны десятки пар женской обуви.
— В такое время здесь мало кого можно увидеть, особенно во время ливня.
Она принесла длинное банное полотенце и передала его Хью.
— Присаживайся, я сейчас приготовлю чай.
Мужчина сел на стул возле стола, подождал пока женщину скроется в другой комнате и быстро обтер голову и тело, не дожидаясь когда женщина вернется. Мышцы слегка вздрагивали, все еще вспоминая где они только что были, потом все успокоилось и тепло вновь вернулось в его тело.
Женщина возвратилась с металлическим подносом, на котором дымилась чашка чая и лежало несколько сухарей. Признавшись, что сейчас у нее ничего нет из лакомств, она села напротив, скинув дождевик на деревянную тумбочку вместе с резиновыми перчатками.
— Как тебя зовут и откуда ты здесь взялся?
Хью произнес свое имя, с удовольствием проглатывая приятный напиток, потом попытался рассказать что случилось, но на моменте встречи со своей женой осекся. «Он же мертва» — сказал он про себя очень неуверенно. Потом продолжил, заявив, что перебрал с алкоголем, после чего его обобрали буквально до нитки.
— Бывает, — снисходительно ответила женщина, облокотившись на стол. — У нас такой район, что всякое может случиться. Всякие люди тут проживают, хотя милиция за нами постоянно приглядывает не проходит и месяца чтобы кого-то не побили, не ограбили, не угнали машину или что-нибудь еще.
— Я очень вам благодарен.
Она махнула рукой.
— Ничего страшного, хотя признаться честно, увидев вас голым, я слегка опешила.
— Вы так и не назвали свое имя.
— А… да, точно. Просто у нас не часто бывают гости и я совсем забыла представиться. Меня зовут Нестра. Это вторая часть моего имени, потому как все вместе это труднопроизносимо, да и кому это понадобится, когда ты первый человек за почти полгода, кто решил вот так вот заглянуть к нам домой.
Тут Хью положил чашку на стол и вновь посмотрел на обувь у второй двери и женские вещи.
— Ты живешь не одна?
— Нет. Есть сестры, но они постоянно работают. Вкалывают круглыми сутками безвылазно в своей комнатушке.
— Чем они там так заняты?
— У нас под землей генератор. Эта железяка снабжает теплом и электричеством половину квартала. Правда греется как зараза, вот и вынуждены все время охлаждать. Строители провели под землю водопровод от ближайшего водоема, а носить приходится моим сестрам.
— А больше некому?
Она пожала плечами.
— Если бы. Да вот только никто даже за самые большие деньги не решится нас подменить. Кто захочет переезжать в это чертово место, чтобы день и ночь таскать в своих руках воду. Эта наша судьба. К сожалению.
Затем она встала, с грустью вздохнув, и направилась к той самой двери за которой вскоре скрылась, прикрыв его самую малость. Послышались звуки. Голоса женщин вылетали из подземелья, жалостливым стоном становясь немного громче, когда они оказывались наверху.
Хью поднялся, осторожно подошел к двери, обмотавшись полотенцем, приоткрыл дверь еще сильнее и звуки вдруг стали громче. Им было больно. Он слышал тяжелое дыхание каждой из тех девиц, что находились внутри. Это непередаваемое чувство скорби, что возникло в душе ученого. Почему-то он шагнул в темноту совершенно не думая, что последует за этим дальше. Несколько секунд спускался в полном мраке, пока босые ноги не ощутили каменный холод подземелья и все его тело опять не задрожало.