— Ладно, — вздохнула Ира. — Но только потому, что ты кажешься безобидным. И учти, это не свидание.
— Конечно-конечно! — поспешно согласился Саня. — Просто ужин в знак благодарности. Ничего больше.
Они обменялись контактами, и, когда Ира ушла, Саня почувствовал укол совести. Он манипулировал этой талантливой девушкой, используя ее доброту против нее самой. Но часть его — та часть, что жаждала победы любой ценой, — была довольна тем, как легко все получилось.
[Как и ожидалось, ваш план сработал].
[Вы, будучи тяжело больны, под предлогом просьбы о совете вступили в тесный контакт с девушкой].
[Уходя, вы притворились благодарным и специально повели ее поесть, несмотря на проливной дождь и холодную погоду. Вы не позволили талантливой девушке уйти].
[Только поздно ночью вы отпустили легко одетую талантливую девушку].
[Когда она уходила, у нее уже начался кашель].
[Вернувшись домой, вы начали усиленно принимать лекарства].
[Глотая пилюли, вы размышляли о том, что почти со всеми опасными соперниками разобрались, на этот раз победа должна быть в кармане. Вы восхищены своей находчивостью и смелостью].
Саня чувствовал, как его душа разрывается на части. С одной стороны, он тоже восхищался наглостью и находчивостью своего альтер эго. С другой — его тошнило от осознания того, на что он готов пойти ради победы. Это была не смелость, а подлость чистой воды.
Он вспомнил холодный взгляд Иры, ее уверенные движения при обращении с оружием. А теперь она, возможно, лежит дома с высокой температурой, не в состоянии подготовиться к олимпиаде. И все из-за его манипуляций.
«Что я наделал?» — мысленно простонал Саня, чувствуя, как волна стыда накрывает его с головой. Но его альтер эго в симуляции, казалось, не испытывал ни малейших угрызений совести.
[Наконец, наступил день старта Всероссийской олимпиады по математике].
Саня ощутил, как его сердце бешено колотится. Что ждет его дальше в этой безумной симуляции? И главное — чему она должна его научить? Он понимал, что эта симуляция показывает его темную сторону, то, как легко можно перейти черту в погоне за успехом.
С этими мыслями он приготовился наблюдать за финалом этой симуляции, надеясь, что сможет извлечь из нее правильные уроки.
Глава 18. Неужели это подстава?
«Какая же коварная эта симуляция», — с досадой подумал Саня, чувствуя, как внутри него растет отвращение к самому себе. Его руки, лежащие на коленях, слегка дрожали, выдавая внутреннее напряжение. План действительно сработал, но от этого на душе стало только хуже.
[Настал день всероссийской олимпиады по математике.]
[Благодаря вашим интригам до места проведения добрались лишь единицы участников.]
[Даже те, кто смог прийти, либо страдали от травм и болезней, либо находились на грани нервного срыва.]
Кадры симуляции нахлынули на Саню, словно мутный поток грязной воды.
В просторной аудитории МГУ, где должны были сидеть все участники, зловеще пустовала треть мест, напоминая о жертвах его махинаций. Из оставшихся двух третей половина сидела с убитым видом, на грани эмоционального срыва. Их потухшие глаза и опущенные плечи красноречиво говорили о пережитых испытаниях. Лишь считанные единицы выглядели более-менее нормально.
Среди них был и сам Саня. Тех немногих, кто остался в хорошем состоянии, он не тронул, так как по результатам своего расследования понял, что они не представляют серьезной угрозы. «Как великодушно с моей стороны», — с горькой иронией подумал Саня в симуляции.
Так или иначе, исход олимпиады был предрешен еще до ее начала, словно приговор, вынесенный до суда.
Соревнование началось, и проходило оно довольно необычно. Организаторы выбрали формат викторины с кнопками для ответов. Участник, первым нажавший кнопку, должен был дать правильный ответ в отведенное время, чтобы получить очки. За неправильный ответ очки снимались. Олимпиада длилась 90 минут, победителем становился набравший наибольшее количество очков. Более того, на мероприятии присутствовало много зрителей.
— Олимпиада начинается, — объявил Виктор ведущий. Его голос звучал неестественно бодро на фоне общей подавленности. — Первый вопрос…
Когда на большом экране появился первый вопрос, ни один из участников не нажал кнопку. Все сидели в подавленном состоянии, словно загипнотизированные своим горем.