— Вы не волнуйтесь, мисс Хейли. Если что, я не позволю вас обидеть. Я обещал вашему отцу, да спасет Господь его душу, что буду вас защищать. Так что не волнуйтесь. Если здесь затаился разбойник, я сверну ему шею. Я голыми руками выну из него внутренности и свяжу душегуба его же собственными кишками. Я…
Хейли строго взглянула на старого моряка.
— Благодарю вас, Уинстон, но вряд ли это понадобится.
По правде говоря, наш «разбойник» — всего лишь 6 лошадь без всадника. Вернее, конь.
Гримзли почесал в затылке и наконец-то водрузил очки себе на нос. Затем, уставившись в темноту, пробормотал:
— Подумать только, лошадь… Стоит посреди дороги. Представляете?..
— Мисс Хейли только что это сказала, — проворчал Гримзли. — Хотя я удивляюсь, что ты разглядел эту животину, прежде чем она цапнула тебя за тощий зад.
Хейли улыбнулась и сделала вид, что ее не коробит от выражений Уинстона. Она проворно соскочила на землю и осторожно подошла к животному. Жеребец был огромен, но Хейли еще не встречала лошади, с которой не сумела бы поладить. Схватив поводья, она проговорила:
— Какой ты красивый… — Девушка погладила бархатистый нос жеребца. — Ты самый настоящий красавец, никогда такого не видела. Но почему ты здесь совсем один? Ты чей?
Жеребец заржал, и Хейли ласково потрепала его по блестящей черной гриве, пытаясь успокоить животное. Минуту спустя она обернулась и окликнула слуг:
— Гримзли, принесите фонарь, пожалуйста. А вы, Уинстон, подержите поводья. Я хочу осмотреть этого красавца. Кажется, его правая передняя нога кровоточит.
— Это серьезно? — спросил Гримзли, заглядывая через плечо девушки.
— Нет, слава Создателю. Полечить его нужно, но нога не сломана.
Хейли выпрямилась и взяла из рук Гримзли фонарь. На левом боку жеребца было множество царапин, а в хвосте путались листья и веточки.
— Похоже, он мчался напролом через заросли, — размышляла вслух Хейли. — Но он ухоженный, холеный… а царапины на боку свежие. Должно быть, хозяин где-то здесь, поблизости. — Девушка повернулась к лесу, вглядываясь в чернильно-черную тьму, и проговорила: — Надо поискать его. Возможно, он сильно ушибся.
Гримзли в изумлении уставился на хозяйку.
— Искать? Здесь? Сейчас?
— Нет, старый трухлявый пень, — фыркнул Уинстон, — через недельку.
Не обратив внимания на слова приятеля, Гримзли проворчал:
— Но ведь сейчас совсем темно, мисс Хейли. А мы и так уже намного опаздываем…
— Так что если мы задержимся еще на четверть часа, ничего не изменится, — перебила Хейли. Она ужасно торопилась — но разве можно уехать, зная, что кому-то нужна помощь? Исполнившись решимости, Хейли воскликнула: — Ведь такой прекрасный жеребец бродит здесь… исцарапанный, окровавленный, без всадника!.. Наверное, что-то произошло. Может быть, кому-то очень нужна помощь.
— А если это конь убийцы или грабителя? — проговорил Гримзли с дрожью в голосе.
Хейли похлопала старика по руке.
— Не беспокойся, Гримзли. У убийц и грабителей не бывает таких прекрасных лошадей. И потом, кого им грабить и убивать на такой пустынной дороге?
Гримзли откашлялся.
— А нас?
— Ну что ж, если он ранен, то не сможет причинить нам вреда. А если нет — мы просто вернем ему лошадь и снова отправимся в путь. И вот еще что… После того что случилось с моими родителями… вам следовало бы знать: я никогда не прощу себе, если брошу человека в беде.
Уинстон и Гримзли молча закивали. Взглянув на коня, Хейли спросила:
— Где твой хозяин? Он ранен?
Жеребец ударил копытом в землю и заржал. Девушка снова повернулась к слугам:
— Лошади прекрасно умеют находить дорогу домой. Давайте посмотрим, не приведет ли он нас куда-нибудь.
И прежде чем мужчины успели ее остановить, Хейли сунула ногу в стремя и взлетела в седло. Хорошо, что она была рослой девушкой, потому что жеребец оказался необычайно высок.
— Пожалуйста, Уинстон, прихватите из двуколки дорожную сумку. Гримзли, вы понесете фонарь.
Хейли коснулась каблуками боков жеребца, и тот зашагал по дороге. Она проехала почти милю, а потом свернула в темный лес. Уинстон и Гримзли, как обычно, ссорились.
— Бросьте меня на корму и разденьте до исподнего! — рычал Уинстон. — Топай побыстрее, старый ты мешок с костями. Я не стану останавливаться, чтобы тянуть за собой твою вонючую задницу. Брошу тебя тут, и лежи, пока не сгниешь.
— Я могу идти и побыстрее, — отдувался Гримзли. — Просто я берегу свои новые сапоги.
— Боишься поцарапать свои драгоценные туфельки, да? — усмехнулся Уинстон. — Нет ничего хуже старых дворецких! Они точно маленькие дети.
— Дворецких? — оскорбился Гримзли. — Я был камердинером у капитана Олбрайта…
— Да-да, конечно, его правой рукой, спаси, Господи, душу капитана.
Гримзли, приосанившись, проговорил:
— По крайней мере от меня не пахнет. Уинстон усмехнулся:
— Тебе виднее, старый Гримми. Только не болтай. Лучше побереги свои туфельки, когда плетешься за лошадиным хвостом!